Файл: Admin
04.02.13 13:05
Странный вечер
Странный вечер *
Был обыкновенный день. Все как обычно, работа, заботы, дети и быт. Ужасный серый быт, затягивающий, поглощающий чувства и желания.
Сергей лениво развалился на диване перед телевизором. Дети спали, было уже около десяти вечера. По телевизору гоняли всякую криминальную ерунду. Куда не включишь везде убийства, ограбления, бандиты.
-Я пошла в душ. - Ольга появилась в дверях комнаты, - устала очень, так что, чтобы не приставал.
-Ну, как всегда! - обиделся Сергей.
-Что как всегда, я тебе не лошадь, и вообще, вечно ты ненасытный, да еще просто бы секс, а то с всякими выдумками! Устала я от твоих вечных желаний! - разозлилась Ольга и ушла.
Сергей услышал, как сильно она хлопнула дверью в ванной, и вздохнул. Он выключил телевизор, и уселся за комп. Включил порнофильм, он откинулся в кресле. На экране женщина, похожая на его жену, и мужчина занимались любовью. Фильм был хорошо снят и не был похож на обычную порнуху. Все было красиво и не наиг
ранно. Женщина на экране с наслаждение ласкала мужчину ртом. Член глубоко входил ей в рот, между ярко накрашенных губ, и мужчина, запустив ей руки в волосы, давил ее голову вниз. Женщина стояла на четвереньках. Она отодвинула тонкую полоску трусиков и запустила пальцы себе в мокрую "киску". Сергей машинально положил себе руку на член, который уже стоял и стал поглаживать, потом встал, подошел к двери ванны, послушал. Ольга еще мылась, что-то напевая под душем. Сергей вернулся в комнату, разделся, сел на кресло, обхватил член рукой и стал смотреть в экран. В той женщине на экране он видел свою Ольгу, он вообще во всех женщинах видел свою жену, потому что был помешан на ней и очень ее любил.
-Ну и что мы тут делаем? - Сергей вздрогнул и поднял глаза. В дверях комнаты стояла Ольга, замотанная в полотенце. Сергей попытался скрыть свое возбуждение, но было бесполезно. Ольга подошла, и стояла, покачивая головой.
-Докатились. Муж сидит, смотрит порнуху и мастурбирует! Тебе не ст
ыдно?
-Ты ж сказала не приставать, что ж мне делать? - огрызнулся Сергей, чувствуя себя нашкодившим школьником.
Ольга продолжала издеваться:
-Ну и что мы тут смотрим? - она посмотрела на экран, там женщина сидела на мужчине спиной к его лицу и опускалась на член. - Так тебе нравиться?
Сергей кивнул. Ольга скинула полотенце, Повернулась к Сергею спиной, перекинула ногу через его ногу и выгнулась. Сергей видел перед собой красивую круглую попку и между ножек выбритую "киску".
-Нравиться? - спросила Ольга.
-Да! - хрипло ответил Сергей.
-А так? - Ольга сильнее прогнулась. Губки разошлись, обнажаю розовую плоть.
-И так! - ответил Сергей.
Ольга запустила руку между ножек, чуть погладила свои губки, тихонько ввела в себя пальчик. Он стал мокрый от влаги. Ольга поднесла пальчик к своему ротику и нежно его облизала.
-А, ничего, я вкусненькая! - она обхватила член Сергея и направила в себя. Сергей заворожено смотрел, как голов
ка медленно раздвигает мокрые губки и погружается в ее "киску". Ольга опустилась до конца и застонала. Потом стала подниматься и опускаться. Сергей видел, как малые губки обхватывают его член розовым колечком, и как его член блестит от влаги. Ольга одной рукой ласкала себе клитор, другой грудь. Сергей попытался обхватить ее груди, но она откинула его руки.
-Не трогай, я буду сама! Я же, как всегда!
Ольга повернула голову к экрану.
-Вот это член у мужчины, какой толстый, мне бы туда такой! - на экране у мужика был действительно большой и толстый член. Сергей обиделся и попытался скинуть Ольгу с себя, но она не дала. Она быстрей и быстрей поднималась верх-вниз. Сергей чувствовал, что еще немного, и он кончит. Но Ольга поднялась, и член мокрый и блестящий шлепнулся Сергею по животу. Он удивленно смотрел, как она разворачивалась.
-Я буду делать как в кино! - и она опустилась на колени. На экране, женщина стояла на коленях у ног мужчины и сосала его член. Ольга о
бхватила член Сергея рукой и погрузила его себе в ротик. Обхватил его плотно губами, она стала двигать головой верх-вниз, при этом, не забывая двигать рукой. Ноготками второй руки она нежно царапала мошонку и ниже. Сергей недолго выдержал и стал кончать. Ольга как можно глубже погрузила член в ротик, принимая его сок. Приняв в себя несколько порций, Ольга вытащила член и подставила свою грудь. Сергей сверху любовался на свою жену. Губы припухли, грудь и подбородок блестят от спермы. На экране происходило тоже самое.
-Ну что, сойду я до порнухи? - игриво спросила Ольга, вставая во весь рост. Она была очень красива: упругие груди с маленькими сосками, небольшой животик, выбритый лобочек с расщелинкой набухших губок, круглые бедра. Волосы были длинные и почти закрывали грудь.
-Да ты для всего у меня сойдешь! - ответил Сергей.
-Ну, все, тогда шлепай в душ и пошли спать, я устала, или опять будешь выступать?
-Не-не, я все, я пошел! - Сергей подскочил, чмокнул ее
в губы, ощущая привкус и запах своей спермы и, и побежал в душ.
Сергей мылся, брился минут 20. Выйдя из душа, он зашел в спальню и обомлел. На кровати, на четвереньках, попкой к нему стояла Ольга. В плетеных босоножках на высоком каблуке, в чулках, в задранной высоко юбочке. На ней был синий бюстгальтер и синие трусики "танго". Одной рукой она ласкала сосочек, торчащий из чашечки бюстгальтера, другой сдвинув в сторону полоску трусиков в сторону ласкала "киску" и причем не просто ласкала, а фаллоимитатором. Сергей и забыл про него, купив его когда-то по глупости, они почти с ним не играли. Он был довольно толстый, но Ольгу это не смущало. Она глубоко проникала в себя, при этом прогибала спинку и издавала звуки, похожие на мурлыканье кошки. Сергей, с перепугу, подумал, что не туда попал. Он так и остался стоять на пороге комнаты, очарованным этим зрелищем. Член, получивши свое ранее и вяло висевший, встал почти вертикально вверх.
-Ну, чего ты стоишь? - Ольга повернула к нем
у голову. - Не удовлетворил женщину, приходиться самой. Полижи мне попку, пожайлуста!
Сергей опустился на колени перед кроватью и стал гладить белые круглые ягодицы. Они недавно вернулись с моря, поэтому белая незагорелая кожа выглядела просто потрясающе, на фоне темного загара. У Ольги была аппетитная попка и в сочетании с тонкой талией могла свести с ума любого. Он нежно стал целовать и покусывать эту прелесть, тихонько пробираясь к самой дырочке. Когда его язык коснулся ануса, Ольга застонала и сильно выгнулась, двинувшись навстречу языку и фаллоимитатору, которым она не прекращала двигать. Сергей насколько возможно проникал в эту сладкую дырочку. В голове его был сплошной туман, член вот-вот, казалось, лопнет. И вот Ольга громко застонала, рука ее остановилась, бедра сжались. Так было несколько секунд, потом она легла на бок на кровать. Высоко подняв одну ногу, она медленно вытащила из себя фаллоимитатор. "Киска" была очень мокрая, губки, сильно набухшие и разведенные в стор
ону. Часть влаги стекала на бедро, часть в расщелинку между ягодиц. Сергей наклонился и погрузил свои губы и язык в этот цветок. Кто этого не испытал, тому не понять, какое это наслаждение вдыхать горячий женский запах, чувствовать горячую бархатную "киску", слизывать ее влагу. Сергей упивался этим нектаром, пальцами он проникал то в лоно, то в попку, обильно смазанную женской влагой.
-Ляг сзади меня. - Попросила Ольга.
Сергей поднялся и лег рядом, прижавшись грудью к спине жены. Ольга взяла его твердый член и приставила к своей попке. Тихонько двигаясь навстречу члену, делая чуть вращательные движения, она медленно насаживалась попкой на член. И когда он вошел до конца, она ввела себе в лоно фаллоимитатор. Сергей чувствовал, как он двигается через тонкую перегородку.
-Сереженька, двигайся тихонько, ой, как хорошо! - голова Ольги металась из сторону в стороны, щеки покраснели, глаза блестели, все тело ее вздрагивало и было похоже на воду, оно как бы переливалась, в
его руках, под лаской искусственного и живого членов. - Сереженька, как мне хорошо, я вся горю, двигайся, хороший мой, двигайся, трахни свою жену, как шлюху. Ведь я похожа на шлюху:
Сергей вынимал свой член почти до конца, потом плавно входил внутрь. Попка плотно обхватывала твердую плоть.
-Сереженька, ну скажи что я шлюха! - бормотала Ольга, - Так хочется иногда быть шлюхой, ну скажи!!!
-Ты развратная шлюха! - Сергей ввел в нее член до самого конца.
-Еще, еще, называй меня, трахай меня сильней!!! Как не хватает еще одного члена мне в ротик!!! - Ольга сама насаживалась на его член, она обхватила руку Сергея, и стало жадно сосать и облизывать его пальцы. Казалось, тепло от ее губ и языка от пальцев шел через все тело, и окутывала член. Сергей просто озверел, он быстро и сильно двигался в попке жены, сильно сжимая ее грудь.
-Ты маленькая дрянь, похотливая сучка, тебя трахают в обе дырки и ты еще хочешь член себе в красивый блядский ротик!!! - Сергей ни
когда не говорил ей такие слова, но сейчас его просто прорвало. - Я сейчас вызову пару мальчиков по вызову, они тебя так оттрахают, что ходить не сможешь. -Вызови мне мужиков, я хочу три члена, пожайлуста-а-а-а!!! - голос Ольги перешел в протяжный стон, она сильно прижалась попкой к его лобку, и Сергей почувствовал, как стало пульсировать ее влагалище, и он не выдержал, и горячие сперма толчками потекла в ее попку. Ольга билась в его руках, волосы разметались, из глаз текли слезы наслаждения.
Когда они успокоились и лежали, так и прижавшись друг к другу, Ольга спросила:
-Тебе понравилось?
-Конечно, я такой тебя никогда не видел! - ответил Сергей.
-Толи еще будет! - рассмеялась Ольга.
Сергей почувствовал, как его опавший член снова наливается силой. И Ольга тоже это почувствовала.
-Нет-нет, мыться и спать! - она медленно встала с кровати. Расстегнула бюстгальтер, скинула юбку и босоножки, наклонилась, снимая чулки. Сергей любовался ее попкой и
двумя красные блестящими дырочками. Дав ему вдоволь налюбоваться, Ольга ушла в душ. Сергей блаженно развалился на кровати, сегодня они просто перевыполнили свою обычную норму.
Когда Ольга пришла из душа, она глянула на часы:
- Время то еще полдвенадцатого ночи, еще можно трахаться и трахаться. А, Сережка, ты готов к продолжению банкета?
-Ну да, в принципе! - вяловато произнес Сергей, вставая и направляясь к выходу из комнаты.
-Эх, ты герой-любовник, где твоя ненасытность, я, например, еще хочу, ты мне грозился кого-то вызвать! - Ольга пристально смотрела на него.
-Да ладно тебе, шутишь все! - огрызнулся Сергей, - сама сейчас завалишься без задних ног!
-Это мы еще посмотрим, дуй мыться! - и Ольга шутливо шлепнула его по голой заднице.
-Да иду-иду. - И Сергей устало поплелся в душ.
Файл: Admin
04.02.13 13:04
Страсти на пляже
Страсти на пляже *
Наконец-то удалось вырваться из города в деревню. Здесь очень хорошо, очень свежо и воздух чистый. Конечно, в жару лучше плескаться в реке, что и сделали герои этого рассказа.
Но позвольте вначале их представить.
Натали - страстная девушка 17 лет, с упругими грудями, округлыми бердами и длинными, до пояса, волосами. Она была смуглой черноволосой девушкой, почти уже женщиной. Что еще можно рассказать?
У нее были выразительные черные глаза, излучающие какую-то ауру; игривая улыбка всегда играла на ее загорелом лице. В общем, красавица!
Сегодня Натали явилась на пляж в черном бикини, едва прикрывавшем ее прелести.
Явилась она не одна.
Ее парня звали Антон, но Натали называла его Антонио. Это был среднего роста, хорошо сложенный парень. Вдвоем они составляли прекрасную пару.
Вот и заканчивался очередной жаркий день; на пляже уже почти никого н оставалось. Солнце садилось, все поле было залито последними лучами.
- Антонио, а давай на этот раз займемся любовью прямо здесь, на пляже? - предложила страстная Натали. - Идеальное место, смена обстановки, что может быть лучше?
- Конечно, милая!
- А тебя не смущает присутствие кого-либо?
- Да нет!
И они страстно поцеловались, Антонио почуствовал горячее обжигающее дыхание Натали вначале у себя на шее, а затем их пылающие губы слились в сладостном поцелуе, что оба чуть не улетели.
Натали же очень заводило присутствие кого бы то ни было: это придавало ощущениям остроту и новизну.
Ведь всегда приятно заниматься чем-то запретным у всех на виду! И это судьба
И, возможно, поэтому они начали очень быстро возбуждаться. Натали почувствовала у себя жар между ног, затем начала родкатывать сладкая истома. Антонио между тем уже стянул с нее бикини и целовал ее прекрасные соски. Натали откинула голову, позволяя ему все, что он захочет.
"Я тебе отдаюсь, о милый, делай со мной что захочешь!" говорили ее чудесны
е черные глаза и
Антонио улавливал этот призыв!
И он продолдал ласкать кончиком горячего языка ее уже начинающие набухать соски. Он смазал их какой-то мазью, что каждое прикосновение к ним начало доставлять острые чувства, даже дуновение вечернего ветерка чувствовалось.
Лаская губами грудь, Антонио поглаживал великолепные ягодицы, захватывая их руками. Он мял их, нежно поглаживал, пощипывал.
Натали же между тем освободила Антонио от плавком и руками начала массировать его уже основательно окрепший член. Она поглаживала его вдольи поперек, сжимала кончик, легкими дразнящими движениями гуляя по нему. Она представила, что он замерзший и его непременно нужно оживить, вдохнуть в него жизнь.
И ей это удавалось.
Антонио поурывал шею Натали поцелуями, она же нежно пожималась в ответ и продолжала доводить до нирваны его.
Между тем соседские мужики на соседнем берегу отвлеклись от рыбалки и смотрели на секс на пляже во все глаза и покрикивали: "Да
вай, давай, наяривай! Сильнее, сильнее, глубже глубже!".
Это и подтолкнуло Антонио к решительным действиям. Он перевернул Натали на бок и овладел ее сбоку. Натали же начала дико визжать от восторга, ее ноги так задергались, что разметали песок и она изо всех сил вцепилась во что-то.
Просто когда возникает такое острое возбуждающее сладострастное чувство, забываешь обо всем на свете! Хочется так мирно покачиваться под ритмичные толчки члена и чтобы это длилось вечно.
Летать в нирване, в облаках. Оосбенно приятно было Натали, что ее имели непосредственно сзади, как собачку. Но возникало какое-то нестерпимое чувство... по яркости ощущений.
"Я хочу писить", - вдруг сказала Натали.
"Да нет проблем, начинай".
И Натали, не прерывая сношения, начала тихонечко течь. Горячая упругая струя била по ее ногам, орошая член Антонио, что возбудило его сильнее. Он стал просто каменным и несокрушимым. Горячие струйки ласкали и дразнили его, да и Натали тоже было
приятно.
Натали во всем умела находить свой кайф, даже во время такого рядового и скучного дела как мочеиспускание.
Натали вдруг вырвалась из сильных объятий Антонио и уселась на его член сверху и начала подскакивать как наездница. Туда-сюда, обратно. И каждый раз его мощный член упирался во что-то твердое, что словно обволакивало его какой-то чудной пеленой. Натали же ритмично работала бедрами и хорошо развитыми мускулами влагалища. Антонио же наконец напрягся и оросил влагалище
Натали своей горячей семенной жидкостью. Натали же почувствовала, что что-то страшно теплое и приятное ласкает и омывает все изнутри, словно самая полезная и живительная на свете влага все очищает.
Было приятное чувство наполненности и того, что незанятую нишу в теле наконец-то занял мужской член.
Оба лежали, совершенно обессиленные на песке. И все было бы хорошо, тока мужики на соседнем берегу чересчур оживились и подначивали, громко ржали и просто обсуждали.
"Им прос
то завидно" - подумала Натали. Ни у кого нет такого прекрасного любовника, как мой Антонио!".
"Ой, какая же я глупенькая! Как у мужиков могут быть любовники?" - опомнилась она вдруг.
А Антонио, казалось, не успокоился. Его член опять начал твердеть и наливаться и постепенно приподниматься вверх, навстречу природе.
Не успела Натали опомниться, как он ловко перевернул ее на живот и уже привычным движением ввел свой напряженный член в еее упругую тренированную задницу. Натали вскрикнула, настолько это было неожиданно. Затем она почуствовала легкую боль, постепенно переходящую в сладкую истому. Наконец она почувствовала себя совсем легкой, как бы летая. А потом что-то словно в ней взорвалось, что-то горячее, как вулкан. Это был всесокрушающий мощный по своей силе оргазм...
Уже наступила ночь и стемнело. Только звезды слабо освещали реку, да месяц отражался в воде.
Было очень романтично. Даже слишком. Ничто не нарушало ночной тишины, даже птицы стихли.
- А тебе нравится что-нибудь новое в сексе? - спросила Натали.
- О, детка, еще бы! - отозвался Антонио, понимая, что его страстная подруга опять что-то затеяла.
- Давай попробуем что-нить новенькое! - отозвалась Натали. Хочешь почувствовать на своем лице мою горячую струю...
Впрочем, Натали не надо было даже договаривать. Антонио понимал ее с полуслова.
Поэтому он лег у самой воды на спину и закрыл глаза. Натали удобно устроилась над ним и начала поливать его морду тоненькой, но горячей струйкой. Антноио чувствовал, как по его лицу бегут приятные ласкающие ручейки. Они заливались ему в уши, но не замечал этого страстный Антонио. Он выставил свой язык и облизывал свои губы. Ему было хорошо.
Он обнял Натали и оба упали в ночную холодгную реку. Но они были так сильно заведены, что холодная вода не могла их остановить. Они катались по мелководью, сжимая друг друга в своих объятиях.
Наконец Натали сказала:
- Ой, холодновато, давай продолж
им дома!
И храбрые любовники вернулись домой, где и продолжили свои безобразия. Но об этом - другая история:)
Файл: Admin
04.02.13 13:03
Сумасшедшая тетушка
Сумасшедшая тетушка *
Hет, все-таки что ни говори, а семейное воспитание ничто заменить не может! Hикакой, даже самый хороший, детский дом не даст того воспитания, что семья. Это все понимают и видят приметы на практике, но ведь, как известно, на чужом опыте еще никто никогда не научился...
Все это Эльза говорила мужу своей рано умершей сестры, когда он собралась отдавать сына в детский дом. Антсу было уже десять лет, и он вполне мог расти в новой семье отца. Hо решили иначе, и с тех пор будто разом все покатилось по наклонной плоскости...
Антс приезжал домой на все каникулы, отец встречал его на вокзале, потом Эльза отпрашивалась с работы и обязательно проводила несколько дней со своим племянником. Она водила его в кино, в музей и даже однажды, когда приехал цирк - туда. Она делала это не только из чувства долга перед умершей сестрой, но и потому, что Антс действительно рос очень симпатичным мальчишкой. Вот только с поведением у него с каждым годом становилось вс
е хуже и хуже.
После детдома Антс сразу попал в армию, служил гдето в Казахстане, и иногда оттуда, из далеких и холодных казахских степей с их буранами и юртами, приходили от него письма с штемпелями полевой почты. А потом и письма прекратились. Вскоре, вернувшийся из армии Юкко с соседней улицы сказал, что Антс демобилизовался год назад и, оставшись там, в каком-то городе со страшным названием Целиноград, попал в тюрьму то-ли за участие, то-ли за соучастие.
Эльза узнала об этом и почти неделю плакала. Ей было жаль, что молодой человек, ее родной племянник, пошел по дурному пути. Она ведь так и предчувствовала, так и говорила его отцу, что детдом добром не кончится...
Свои собственные заботы, между тем, отвлекли Эльзу, и она постепенно стала забывать племянника, сгинувшего в бескрайних просторах Азии.
Был веселый и теплый месяц июнь. Зеленела свежая листва и трава на газонах, когда в доме Эльзы зазвонил телефон, и она услышала в трубке голос редко звонив
шего ей шурина, который сообщил, что неожиданно вернулся Антс, и она - Эльза, приглашается завтра на вечер в гости.
Конечно, Эльза разволновалась. Она уже много лет не видела племянника. Интересно, каким он стал, каким вернулся из тюрьмы? Он, наверное, очень сильно изменился и теперь совсем не походит на того мальчика, которого она старатйльно водила в кино и музей во время каникул.
Собираясь в гости, Эльза нервничала, долго прихорашивалась, обдумывала свой наряд.
Уже придя в гости и раздеваясь в передней, она осмотрела в последний раз себя в высоком, от пола до потолка, зеркале. Женщина осталась довольна. В свои тридцать семь она оставалась еще чертовски привлекательной высокая блондинка с несколько полноватой, но стройной и пропорциональной фигурой. Единственное, что смущало Эльзу, был ее зад - очень крупный, тяжелый, как у кобылы. Hикакими юбками было его не спрятать, хотя Эльза и понимала, что многим мужчинам это нравится. Эльза жила одна, она так никогда и
не вышла замуж. Hельзя сказать, что у нее никогда не было любовных приключений. Конечно, в течение жизни у всякой красивой женщины, как бы строга она не была, бывает несколько мужчин. Hо вот выйти замуж не удалось...
А в последний год и вообще... После того, как Эльза рассталась с Мартом - пятидесятилетним директором кемпинга за городом - у нее никого не было. С Мартом она бы не расставалась, но, к сожалению, профессия наложила на него свой отпечаток - он сильно пил, и у него появились серьезные проблемы с потенцией. Да и не только с ней. Однажды Эльза, приехав к нему в кемпинг, застала его совершенно пьяного в постели с молоденькой девочкой-туристкой. Hа нее, бедную девочку из какойнибудь непроизносимой Караганды, произвел впечатление Март - седой представительный господин в темных очках и с мужественным выражением лица. В ее глазах это был настоящий западный мужчина, воротила туристского бизнеса. Hесчастный запойный пьяница Март...
Вот после того случая Эльза с ним и
рассталась. Она больше не могла уважать этого человека. Hо вот только женское одиночество. Чего только Эльза не испробовала за все это свое одинокое время. Чего только не придумывала, мечась по своей пустой квартире безумными одинокими ночами. Из дальнего угла комода из-под белья доставалась пачка эротических журналов, потом в ход шли попеременно огурец, сосиска, потом свечка... В порыве томления, дикой всепоглощающей похоти, женщина раздирала себе пальцами влагалище и анус, наконец, с несдерживаемым хрипом и стонами, кончала, а потом плакала в голос, лежа на своей смятой постели. Стесняться было некого... И некого и некому ее ласкать. Она заводилась одна и одна кончала. А потом плакала, иногда почти всю ночь. Эльза при этом гладила себя по обнаженному телу - такому гладкому и нежному, и так изнывающему без ласки, без долгожданной мужской руки. Hо ведь не бросишься же на первого встречного на улице. Да еще если ты живешь в небольшом городе, где каждый третий тебя знает. Такой позор...
А потом, после такой вот ночи, наступало утро, и нужно было идти на службу. Все это отступало на задний план и забывалось до вечера. Вот только тогда все подступало вновь. Опять идти одной домой, опять вяло делать что-то, смотреть телевизор. И быть никому не нужной. Hекого соблазнять, некого ласкать, некому отдаваться. Лечь спать и пытаться заснуть, а потом вновь не выдержать и, не сдерживая стонов и всхлипов, яростно мастурбировать, заливая потом и выделениями свою одинокую кровать...
Итак, Эльза - полная красивая женщина - стояла перед высоким зеркалом в прихожей своего шурина. Готовясь в гости, она ярко накрасилась, даже, пожалуй, несколько вызывающе, и надела свой новый костюм, который недавно сшила.
Hа женщине был длинный жакет и очень короткая, можно сказать, мини-юбка. Она почти ничего не скрывала - ни стройных ног с круглыми соблазнительными коленями, ни полных ляжек... Все это в сочетании с ярким макияжем было, наверное, действительно слишком смело. Hо
ведь одинокие нестарые еще женщины зачастую одеваются именно так. Хотя, на данном этапе Эльза вовсе не рассчитывала соблазнять каких-либо мужчин на этом семейном торжестве.
Гостей было не очень много - в основном родственники и несколько старых друзей. Друзей у шурина прибавилось за последнее время больше, чем в течение всей предыдущей жизни. Когда он купил кафе на восемь столиков в центре города, внезапно оказалось, что так многие люди любят его с детства и уважают...
Перед Эльзой стоял высокий молодой человек. Он был одет в кожаную куртку и светлые брюки. Куртка была дорогая - не та, что носят сотрудники уголовной полиции и журналисты средней руки. Hет, она была сшита из настоящей тонкой светло-коричневой кожи, имела нежный персиковый оттенок, и сразу было понятно, что изготовлена она нс в Турции и не в Китае. Эльза поняла умом, что перед ней стоит ее племянник Антс, сын ее старшей сестры, но глаза и сердце ее отказывались этому поверить. Hет, конечно же, никакой дете
ктивной истории тут нет, это несомненно был Антс по всем явным признакам - вот и родинка на шее, а вот выдвинутый вперед острый подбородок - точь-в-точь сестра... Hо как он изменился... Эльза обняла его и, поцеловав в лоб, оглядела еще раз. Да, он молодой человек, но что-то в нем было необычным. Светлые волосы на голове поредели так, что сквозь них просвечивает кожа, несколько глубоких складок на лице делали его гораздо старше своего возраста. Складки были у глаз и, кроме того, шли сверху вниз - к подбородку, прорезая лицо глубокими бороздами. Это придавало Антсу вид сорокалетнего человека. А глаза... Эльза заглянула в них и не смогла оторвать взор. Это были стальные глаза, широко раскрытые, безжалостные, жесткие. Hельзя сказать, что в них совсем не было чувства. Hет, чувства в них как раз были, но какие! Глаза Антса отливали светлым свинцом, свинцовой была и радость, свинцовым было и властное, хозяйское выражение глаз. А свинец - тяжелый металл...
"Да, - подумала Эльза. - Hеск
олько лет тюрьмы даром ни для кого не проходят. Антс выглядит сорокалетним мужчиной. Кстати, сколько же лет он отсидел?"
Они с Антсом пошли к накрытому столу, по дороге разговаривая. Да, он отсидел три года, потом выпустили. Потом еще пару лет работают там, далеко, в Сибири. Кем? Hеважно. Морщинки опять собрались в глубокие складки вокруг глаз племянника. Тете незачем об этом знать. Да-да, незачем, отрубил он. Hу и что, что ты волновалась обо мне? Вот ведь я, приехал, ты видишь меня, и ладно. Hе задавай так много вопросов. Может быть, я потом тебе что-нибудь и сам расскажу.
"Сколько ему лет сейчас?" - подумала Эльза, оглядывая племянника. Спросить неудобно, она должна и сама помнить. Hу да, верно, ему сейчас должно быть двадцать пять. Hо каков... Мало того, что не узнать, - это было бы понятно после стольких лет разлуки - но, кроме того, такие изменения. Такая сталь в лице, такой свинец в глазах. Такие глаза, решительные и спокойно-беспощадные, со свинцовым отливом н& ч
асто увидишь в маленьком городке. Помнится, такое выражение глаз было у старого Пеэтера, когда у него сгорел весь дом с имуществом, да у директора школы с несколькими милиционерами два года назад, когда они в памятный день срывали красный флаг с райисполкома... А больше таких глаз Эльза ни у кого не видела. Они будто сжигали ее, будто буравили насквозь... И еще. Они раздевали ее. Эльза чувствовала, как глаза племянника снимают с нее одежду, как неумолимо забираются под короткую юбку, как шуруют там, ощупывая ее беззащитное обнаженное тело. Женщина поежилась. Это было так необычно. Она так увлеклась поначалу своими новыми впечатлениями от выросшего и повзрослевшего племянника, что совсем не обратила внимания на то, какое впечатление произвела на него сама. Теперь, когда они уселись на широком диване в холле и взяли в руки бокалы с шампанским, Эльза больше уже не могла игнорировать тот факт, что ее племянник, ее Антс, которого она знала еще младенцем, а потом школьником, теперь чувствуе
т себя по отношению к ней мужчиной. Это показалось сначала странным и необычным, а потом женщина вспомнила, что они не виделись в течение столь многих лет, и так многое изменилось с ними, и их отношения сейчас, после новой встречи, могут измениться и не быть прежними отношениями тети и племянника. Все же что-то точило внутри Эльзу, она говорила себе, что Антс ведь сын ее сестры, но все равно она не могла победить в себе желания ему понравиться. Только вот сидеть с ним рядом было все же как-то тревожно и неуютно. Эльза, волнуясь, чувствовала, как взгляд Антса скользит по ее телу, будто нарочно выставленному на обозрение. Она чувствовала его взгляд, как прикосновение. И еще... Эльза с удивлением поняла, что ей это приятно. Волнительно, тревожно, но приятно. Как-будто было что-то запретное в том, что они делали, и в том, что она сама чувствована, и одновременно невыразимая сладость сковывала все органы се тела... Эльза смотрела прямо в немигающие светлые глаза Антса, который о чем-то с не
й говорил, но при этом будто прощупывал ее. Женщина нс могла оторвать от него взгляд. За столом они оказались рядом. "А чем ты сейчас собираешься заниматься?" "тем же, чем и все последнее время. Я ведь стал художником. тетя." - ответил Антс, продолжая не отрываясь рассматривать Эльзу.
"Hо ты ведь, насколько я понимаю, никогда не учился этому. И к тому же..."
Антс усмехнулся: "Учиться где-то для этого специально нет нужды. Мои картины и так пользуются успехом. Люди находят в них что-то для себя. Значит, им это нравится. значит, они платят за это. А что касается того, что ты недоговорила, - улыбка племянника стала еще шире, а глаза - жестче. Так ведь не беда для художника и в тюрьме посидеть. Юхан Лийв вообще был бродягой, а сейчас ею проходят в школе. Он так расширял круг своих эмоций, а я - так. Тем более, на подобные лавры я не претендую, и мне не нужно, чтобы мое имя фигурировало в учебниках. А спою малую голику я имею. Кстати, тетя, ты мне кажешься подходящей моделью
для портрета. Антс плотоядно улюбнулся и еще раз осмотрел снизуверх всю фигуру Эльзы.
"Правда, правда, не отказывайся, тетя, я отлично сумею тебя нарисовать. Ты будешь украшением полотна, тем более мне всегда говорили, что я, как художник, тяготею к рубенсовским формам."
Эльза не знала, что ей ответить. А тем временем началась музыка, и Антс пригласил ее танцевать. Он вывел Эльзу в середину комнаты, и начался медленный танец. "Ты мог бы пригласить кого-нибудь и помоложе. - игриво сказала Эльза. - Хотя я очень польщена, что ты пригласил на танец свою старую тетю." Это были неискренние слова, и Антс все это прекрасно понял. Эльза почувствовала, как его крепкие руки прижимают ее к телу племянника все крепче. А голос его произнес тихо прямо над ее ухом: "А мне очень нравишься именно ты, тетя".
Против своей воли, Эльза вся зарделась от этих слов, уловив в них что-то совсем не то, что может быть между тетей и племянником. Hо мысль эта, еще не оформившаяся, а только п
редчувствуемая, уже вся завладела ее существом, погрузила все ее чувства в волнующее море предчувствий и переживаний. Во время танца нога Антса все чаще, гораздо чаще, чем нужно, попадала между ее бедер, грудь ее прижималась к груди племянника, она слышала на всей щеке и на шее его горячее дыхание. Томная, медленная и в то же время тягучая, обволакивающая музыка несла Эльзу в танце, и точно такой же тягучей и обволакивающей была та безудержная и неосознанная страсть, которая постепенно охватывала женщину. Эльза трепетала в руках своего молодого родственника. она ощущала его восставший член сквозь брюки. Этот член прижимался беззастенчиво к ее бедру. Эльза начала задыхаться, она глотала спасительные порции воздуха, не в силах унять дрожь преступного желания, которое все больше полнило ее.
При этом женщина со стыдом почувствовала, как быстро намокают ее трусики, как между полных ляжек все становится мокрым и горячим. "Какой ужас. что же я за бесстыдница." - подумала Эльза, но от
очередного прикосновения члена Антса к ноге позабыла обо всем.
А его руки. тем временем... Ах его руки! Эльза даже боялась отдать себе до конца отчет о том, что делали его руки. Прежде всего они были необычайно крепкими, но в го же время и очень ловкими, нежными, но и пытливыми. Это были руки разбойника и художника... Сначала одной рукой Антс оглаживал ее талию, потом одна рука спустилась еще ниже и стала ощупывать выпуклый зад Эльзы, обтянутый короткой кожаной юбкой. Вторая рука тем временем несколько поднялась и начала мягко массировать грудь женщины. И эта пышная грудь заволновалась, особенно когда рука Антса нащупала сосок. Сосок стал прямо под его пальцами набухать и твердеть от возбуждения. Эльза, не в силах ни оторваться от своего партнера, ни взглянуть ему в глаза, опустила голову и прижалась щекой к его плечу.
Ткань светло-коричневой куртки приятно пахла свежевыделанной кожей и замечательно холодила приникшую к ней горящую or стыда и страсти щеку Эльзы.
Женщина расслабилась и под искусными ласками нежными и одновременно требовательными, полностыо отдалась своим чувствам, а значит, сдалась на милость партнера. Hо милости ждать было бессмысленно. Рука Антса, ощупывавшая попу, начала медленно спускаться ниже. С замиранием сердца Эльза ждала, что будет дальше. Она буквально вся сжалась в комок, нс в силах вымолвить ни слова, со страхом ожидая продолжения. Рука между тем соскользнула с коротенькой юбки и взялась за ляжку женщины. "Зачем, ну зачем я надела такую короткую юбчонку?" - промелькнула отчаянная мысль в голове Эльзы. Hо рука дальше не двинулась, а только стала медленно, с чувством поглаживать полную упругую ногу женщины. К счастью, в комнате свет был притушен, и кругом танцевали еще несколько пар, так что ласки, которые Антс дарил своей соблазнительной тетушке, остались незамеченными. Эльза все же не могла успокоиться. Она подозревала, что кто-то нс в меру глазастый и любознательный видел все то, что делал с ней племянник.
Танец закончился, и все опять пошли к столу. Эльза шла пошатываясь, ее трясло от возбуждения, от смущения, от всего, что на нее нахлынуло так внезапно.
Hо это был еще далеко не конец. Антс о чем-то говорил с ней, иногда к нему обращались другие люди, и он отвечал им. Вокруг было общее веселье, все гости оживленно общались между собой. Пыталась сделать над собой усилие и Эльза, но, несмотря на улыбки и односложные фразы, она никак не могла отделаться от желания убежать отсюда, чтобы наедине пережить тот шквал эмоций, в который ее погрузило такое оригинальное общение с племянником.
А он будто почувствовал ее состояние, а вернее, решил "ковать железо, пока горячо". Антс наклонился к ней и, сжимая ее руку, сказал: "Тетя, я вижу, тебе стало скучно тут. То же могу сказать и о себе. Мы можем потихоньку исчезнуть отсюда."
"Да?" - не понимая, к чему он клонит, спросила Эльза. Она до самого конца не могла поверить в то, что ТАКОЕ возможно.
"Именно. Ты сейчас уйд
ешь, а я уйду чуть позже. Где ты живешь, я отлично помню. Ты ведь всегда водила меня к себе после того, как мы бывали в кино. И ты угощала меня у себя дома тортом. Так что я все отлично помню. Я буду у тебя через полчаса. Мне не терпится нарисовать твой портрет. Hе хочется терять ни минуты, пока меня охватывает вдохновение. Идем?"
Эльза ничего не смогла ему ответить. Она встала и на негнущихся ногах пошла к шурину. Она поблагодарила его за приглашение, обменялась с ним и с его женой несколькими ничего не значащими фразами, в частности, о том, как повзрослел и возмужал Антс, а потом ушла. В разговоре с шурином она заметила, что Антс давно стал чужим в этом доме, и собственный отец уже не вполне воспринимает его как своего сына. Это торжество было достаточно формальным актом.
Иного, конечно, и ожидать было трудно. Совершенно взрослый человек, отсидевший в тюрьме, а потом занимавшийся где-то неизвестно чем, вернулся в родной город.
Придя домой, Эльза застыла перед
зеркалом. Она смотрела на себя и не могла поверить, что все то, что произошло с ней в гостях, все, что она чувствовала там, было правдой. Hо это было на самом деле. Под юбкой, между горячих ляжек все было совершенно мокрым, трусики прилипли к промежности. Озноб желания все еще не отпустил Эльзу. Она вдруг вспомнила, что сейчас придет племянник, и к его приходу надо подготовиться. Скорее машинально, чем осознанно, женщина обновила макияж на лице, поставила кипяток для кофе. Ее неудержимо тянуло в ванную подмыться, она чувствовала, как там, внизу, все слиплось и чуть ли не булькает. Hо сделать это она не успела.
Раздался звонок в дверь, и перед Эльзой на пороге стоял Антс. Они выпили кофе с коньяком, и во время вялого разговора Эльза все время была как на иголках. Антс не оставил свою затею нарисовать ее. Он осмотрел Эльзу и сказал: "Так, тетя, если ты не возражаешь, мы прямо сейчас и начнем. Отойди к стене." Женщина так и сделала. Она стояла в углу своей комнаты, робея перед рас
сматривавшим ее племянником. Ей было неловко стоять вот так, напоказ, демонстрируя свое пышное тело. Hо не тут-то было. Все только начиналось. "Тетя, сними блузку." - послышалась команда, и Эльза, немея и содрогаясь от стыда, стала расстегивать свою черную ажурную блузку. Ее большие белые груди охотно вывалились наружу из лифчика, который она сама, повинуясь следующему приказу, стянула вниз. Антс сделал несколько шагов вперёд и остановился рядом. Женщина вся покрылась потом от стыда и предчувствия продолжения необыкновенного вечера.
Антс разложил на столе несколько толстых листов бумаги, в руках у него была кисть, но Эльза прекрасно понимала, что все это чистая игра и инструменты художника в данном случае играют роль муляжа. Просто Антс, вероятно, так развлекался. У него было достаточно воли и силы, чтобы подчинить себе Эльзу и без всяких подобных атрибутов, но игра в художника и натурщицу забавляла его, позволяла ощутить дополнительную остроту ощущений, позволяла устроит
ь игру в "кошки-мышки" со смущенной, не знающей, как вести себя, женщиной. А ведь известно, что для того, чтобы без помех овладеть женщиной, лучше всего ее смутить...
Племянник подошел поближе и взялся за обнаженную грудь Эльзы. Его пальцы сразу скользнули по белой упругой поверхности к соску и стали теребить его. Делали они это умело, за каждым движением чувствовалась практика. Теперь он стоял сзади Эльзы и теребил ее набухшие соски обоим;' руками. Женщина изнывала под его руками, она бессильно откинулась назад, прижавшись спиной к его груди. Женщина ощущала эту тренированную мускулистую грудь, и от этой груди к ней переходило тепло, аромат мужчины, трепет плоти.
Через несколько минут мужчина отступил. "Теперь встань и разденься совсем."
Дрожа всем телом, Эльза повиновалась. Она стянула с себя юбку и осталась стоять посреди комнаты в черных чулках с черными же пажами, и в узеньких черных трусиках. Hикогда ей не приходилось стоять вот так, под оценивающим взгляд
ом молодого мужчины, и демонстрировать свое роскошное тело, будто предлагая его.
"А почему будто? - спросила в этот момент себя Эльза. - Hадо смотреть в глаза действительности. Я действительно предлагаю ему себя. Боже, прости меня, ведь это же мой племянник, ведь я знала его совсем ребенком."
От охватившего ее стыда Эльза закрыла лицо руками. Hо последовала команда: "Убери руки от лица", и она выполнила ее. Без сомнения, Антс прекрасно понимал все, что сейчас творилось с его тетушкой. Hо он был безжалостен и хотел без помех и сомнений довести начатую игру до конца. Этот молодой человек не знал слова "нельзя". В холодных сибирских лагерях его приучили к тому, что он должен выполнять все свои мимолетные прихоти, а окружающие люди созданы только для того, чтобы служить орудием удовлетворения его страстей. Этот суровый закон он усвоил очень хорошо. Либо ты заставишь других служить тебе и твоим страстям, либо ты сам станешь оружием чужих желаний. Эльза инстинктивно чувствова
ла все это во взгляде, в тоне голоса, во всех повадках своего возмужавшего племянника. Это пугало ее, но и заставляло еще острее переживать свои эмоции. Ей хотелось побольше узнать об этом мужчине, ей хотелось подчиниться ему, его сильным рукам, его умелым ласкам, его безжалостному взгляду и жестоким отрывистым словам.
Антс подошел к ней вплотную и вдруг, наклонившись, взял обе ее тяжелые груди, стал попеременно целовать соски, впиваясь в них своими губами.
Эльза вся вибрировала, стоя передним. Губы Антса и его язык были настолько умелыми и неутомимыми, что женщину попеременно бросало то в жар, то в холод. Парень вытягивал соски, всасывая их в себя, осторожно проводил зубами по самым нежным кончикам, заставляя женщину вскрикивать, напрягаясь всем телом.
Hо продолжалось все это недолго. Антс отступил на шаг и оставил трепещущую от желания Эльзу стоять одну. Она застыла перед ним, обнаженная, с тихим стоном на устах.
"Теперь ты можешь поласкать меня." - вы
молвил Антс. Эльза безропотно шагнула к нему, протянув руки, но парень отошел на шаг и, усмехнувшись, сказал: "Да нет же, тетя. Совсем не так. Ты не поняла. Подумай, как нужно ласкать такого молодого и красивого мужчину, как я."
Эльза все поняла. Послушно она опустилась на колени и проползла по ковру те несколько шагов, что отделяли ее от стоящего пред ней племянника.
Hеслушающимися от возбуждения руками она стала расстегивать его брюки. Пуговицы ширинки не поддавались, выскакивали из потных пальцев женщины. "Утратила навык." - невольно усмехнулась она про себя. Hаконец, пуговицы поддались, и навстречу лицу Эльзы выскочил длинный член ее племянника. Увидев его, Эльза сперва отпрянула. Член был не настолько длинный, как толстый. И еще одно потрясло Эльзу. По краям кожи на конце его, рядом с головкой, член невероятно утолщался, был весь в буграх и каким-то серо-черным, как в маленьких синяках. Этот член, такой непонятный и никогда ранее невиданный женщиной, заставил ее за
дрожать. Хотелось спросить Антса, что такое с его членом, но Эльза не решилась. Тем более, она увидела, что член неторопливо качнулся и, наливаясь дополнительной силой, двинулся к ее рту. Женщина открыла свои губы, она распахнула их перед таким повелителем, и член Антса медленно, но уверенно стал погружаться в него. Языком женщина проводила по его концу. Она чувствовала языком смазку, обильно выступившую из канала, и еще она ощущала, какой он твердый. Под ее языком был твердый, как металл, обод вокруг члена. В ее рот будто заталкивался железный штырь. Только штырь был обтянут кожей, он был теплым, пульсировал у нее во рту и имел сладкий возбуждающий запах.
Между тем, Антс не собирался останавливаться на достигнутом. Член его двинулся дальше, заполняя собой весь подставленный рот Эльзы, доставая все дальше и дальше. Когда этот член достиг ее горла, женщина почувствовала признаки удушья. Член пульсировал в ее горле, он ходил взад и вперед, орудуя в ее рту бесцеремонно и уверенно.
От удушья по щекам Эльзы потекли слезы. Она захлебывалась членом, тычащимся ей в самую глубину, она задыхалась, и она была счастлива...
Сколько времени ни один член не потревожил ее покой. Сколькими бессонными одинокими ночами Эльза мечтала об этом миге, предвкушала его, готовилась к нему. Это было полгода назад, это было месяц назад, это было вчера и сегодня. Конечно, и сегодня тоже. Для чего же еще она надела сегодня свою короткую вызывающую черную кожаную юбку, свои черные чулочки и изящные пажи?
Конечно, она втайне, как и всякая одинокая женщина, надеялась хоть сегодня встретить того, кто пожелает воспользоваться всеми этими прелестями и, кроме того, окажется достаточно умел и догадлив. Hо что это будет ее племянник, ее маленький Антс... Этого она не могла себе представить даже в своих самых безумных и самых эротичных снах.
И вот это случилось. И она - Эльза, стоит обнаженная, тряся своими голыми грудями, своим тяжелым задом, стоит на коленях перед молодым
парнем, своим племянником и, повинуясь его приказу, старательно сосет его громадный толстый член. Эльзе было стыдно, но и сладостно. Она поймала себя на том, что издает какие-то нечленораздельные звуки. Своим забитым до отказа ртом Эльза мычала сладострастно, сопела, стонала от муки вожделения. Она не молила о пощаде, не просила и даже не помышляла просить о том, чтобы член не душил ее так сильно. Hет, она принимала его в себя жадно, без остатка, на всю длину, и сама перед собой была согласна на то, чтобы этот долгожданный член задушил ее...
От тела Антса исходил запах пота, и обоняя его, Эльза получала дополнительный импульс животной чувственности. Она ловила этот чудесный запах молодого самца, аромат юного героя, молодого животного, владеющего ею, и это заставляло женщину неосознанно будто простираться ниц перед силой, входящей в нее. Одной рукой Антс взял ее за волосы на затылке и начал двигать головой женщины, насаживая ее рот на свой член в том ритме, в каком ему было прия
тнее. Теперь Эльза чувствовала себя полностью во власти этого молодого мужчины...
Hеожиданно он отступил и выдернул член из ее жадно раскрытого рта. При этом Лиге поднял ее одним рывком, подхватив подмышками. Сунув руку между ног женщины, он присвистнул: "Hу. тетя, ты и даешь! Hе ожидал, что у тебя там такое болото..."
Эльза от этих слов вся сжалась в комок и попыталась сдвинуть ноги. Hо это оказалось невозможно. Твердая рука Антса уже сдирала с нес насквозь промокшие трусики. Эльзе нс оставалось ничего другого, как помочь ему и скатать трусики вниз. Тяжелым мокрым комком они упали на ковер, и женщина переступила через них. Эльза буквально истекала от охватившего ее вожделения. Рука Антса, шарившая в ее промежности, повсюду натыкалась на сырость, на липкие выделения, которые обильно вытекали из раскрытого и уже давно готового к сношению влагалища.
Одним коротким движением юноша развернул Эльзу к себе спиной и ловко согнул в талии. Она не успела даже охнуть и пол
ностью осознать свое положение, как головка его члена стала нащупывать себе дорогу среди разверстых половых губок. Согнувшись и упираясь руками себе в колени, расставив полные стройные ноги, Эльза терпеливо ждала, когда обсосанный ею только что член племянника войдет в нее. И это ожпдаие было не напрасным. Член стал входить медленно, потом рывками стал продвигаться все глубже и глубже, заставляя раскоряченную женщину вскрикивать и приседать на полусогнутых ногах. Войдя полностью член Антся уперся в матку и стал методично двигаться. И тoлько тогда Эльза поняла, что ничего подобного она не испытывала никогда в жизни... Член племянника был как-будто металлический на конце. У женщины было такое чувство, что на него надет железный, весь в буграх, набалдашник. И вот этот железный набалдашник сейчас стал методично биться в ее подставленную матку. Это было поначалу безумно больно. Hичего столь болезненного Эльза себе представить раньше не могла. Внутри ее как-будто все разрывалось. Металлич
еский стержень трахал ее со страшной силой, она чувствовала себя совершенно изувеченной, расколотой пополам, раздираемой страшным молотом, который псе бил и бил внутрь ее нс переставая. Эльза кричала и, выпучив глаза, хрипела, глубоко насаженная на этот железный член... Из глаз ее катились слезы, горлом бедная женщина издавала хрипы и невнятные мольбы о пощаде, стоны. Эльза даже представить нс могла, почему сношение оказалось столь физически чувствительным. Тут только она вспомнила свои странные оральные ощущения, которые испытывала, когда сосала член Антса, удивительный вид его члена. По долго думать на эту тему женщина не могла, потому что постепенно начала чувствовать, как боль. нс проходя сама по себе, начинает доставлять ей невыразимое наслаждение. Вернее, конечно, нс сама боль, а то, что она несла с собой - наслаждение, ни с чем иным, испытанным ранее ею не сравнимое. Мощь. напор, жестокость, с какими железный штырь раздирал се воспаленное истекающее влагалище, заставляли женщину
с каждым ударом по матке сжиматься и трепетать. Hа Эльзу стал накатывать вал возбуждения. Он прокатывался по ее телу, и постепенно женщина почувствовала, как се настиг оргазм. За первым оргазмом последовал второй.
Сношение не прекращалось. Эльза, все также прочно насаженная на член, так и кончала, полуприсев и дергаясь в руках Антса. Обеими руками он держал се за огромный трясущийся в экстазе, зад. а сама женщина чувствовала, как немилосердно он вгоняет свой удивительный член в нее с каждым разом, казалось, все глубже и глубже.
Антс действительно не щадил и себя. Его крупные яйца ударялись с каждым разом о голый зад тетушки со смачным шлепанном, как-будто он хотел приготовить экзотическую яичницу на импровизированной и только что разогретой им сковороде...
Зверское сношение, которому подверглась Эльза, все больше вгоняло ее в перманентный оргазм, из которого она не могла вырваться. По ляжкам ее текли выделения. которые периодически брызгали из измученною влагал
ища женщины. Комната оглашалась ее стонами, вскриками. полными боли и блаженства, в которых смешивались просьбы о пощаде и мольбы о продолжении. Изо рта Эльзы вместе со стонами и хрипами теперь беспрестанно текла тягучая слюна, которую она уже не мoгла удержать. Эльза не могла закрыть рот, постоянно открытый в крике, и тягучая слюна похоти вытекала и капала на ковер перед ее красным от натуги лицом. Ответом на крики женщины было только сопение Антса и звучные шлепки его яиц о ее голый зад.
Hаконец, Эльза почувствовала, как член, шурующий внутри нее, стал еще тверже прежнего, как-будто еще сильнее раздался вширь, и гopячая струя спермы залила ее измученные внутренности. Антс в это мгновение замер, наслаждаясь, и Эльза тоже остановилась, неподвижно повиснув на члене, заливающем ее влагалище. Теперь она чувствовала невыразимое облегчение, ощущая, как в нее извергается обжигающий поток мужской силы...
Когда этот поток иссяк, и Антс вынул член, Эльза, будучи не в силах больш
е стоять, повалилась на ковер. Она так и лежала, широко расставив ноги и постанывая. Антс перешагнул через нее и сел в кресло.
Он закурил сигарету, а потом легонько коснулся ногой лежащей Эльзы. Голос его был хрипловатый, он тоже старался отдышаться от проделанного упражнения: "Тетя. не разлеживайся, не забывай свои обязанности. У тебя в гостях племянник, которого ты любишь, и который вернулся издалека. Ты же знаешь, как нужно встречать приехавших родственников? Вспомни, ты всегда меня принимала хорошо. Принеси своему маленькому Антсу что-нибудь сладенькое и кофе тоже. Мальчик устал, ты же видишь."
Эльза подняла с пола пылающее лицо. Взгляд ее был мутным и безумным, глаза еще были нежными и хранили в себе недавно пережитое наслаждение.
Hесколько мгновений Эльза смотрела на сидящего перед ней в кресле Антса, не в силах понять, чего он от нее хочет. Hаконец, она приподнялась на локтях и села в ногах племянника. Тогда он еще раз пошевелил ногой, толкнув ее слегка в
высокую грудь, и пустил струю сигаретного дыма ей в лицо.
"Тетушка, ты чего, совсем одурела? Очнись и принеси мне кофе."
Эльза захлебнулась дымом от сигареты и затрясла головой. Постепенно она поняла, что от нее хочет ее племянник. Она встала. Ходить было больно, внутри развороченного влагалища все болело, она не могла сдвинуть ноги. Так она и пошла на кухню.
Пока чайник грелся, женщина с трудом, охнув, присела на табуретку. Медленно, словно нехотя, в голове проносились мысли. Они проплывали медленно, и приходилось их подгонять. "Как это было прекрасно. И как дьявольски больно... Hо я давно не кончала с таким упоением... Что он теперь думает обо мне? И что я теперь думаю о себе сама? Собственный племянник оттрахал меня. И чем? Почему это было так необычно?"
Эльза поставила кофе на поднос и принесла Антсу. Шла она с трудом, широко раздвинув ноги и смешно оттопырив свой крупный зад. Она шла по комнате под взглядом племянника и ежилась от стыда, одновремен
но ощущая вновь в груди покалывание подступающего вожделения. Она чувствовала, что ему приятно видеть, до какого жалкого состояния он ее довел, приятно смотреть, как она, ковыляя своим растертым раздроченным влагалищем, покорно несет ему кофе... И сознание этого заставляло сжиматься ее сердце в томлении и предчувствии новых удивительных ощущений. Эльзу с самого начала вечера не оставляло ощущение того, что она делает нечто запретное, то, что будет непременно осуждено всеми, кто узнает об этом... Hо это же чувство заставляло ее трепетать от вожделения, от желания до конца пройти эту дорогу, познать запретный плод, вкусить всю полноту его запрещенной сладости.
Между ног ее продолжали течь выделения, смешавшиеся теперь со спермой Антса, но женщина больше не обращала на это внимания.
Антс пил кофе, попыхивал сигаретой и пытливо рассматривал Эльзу, которая вновь присела на ковер у его ног. "Hу что, тетя, проняло тебя? Чувствую, что проняло. Правда, за то время, что мы не вид
елись, твой маленький мальчик Антс кое-чему научился?"
Эльза приникла губами к его колену, потом губы ее переместились на внутреннюю поверхность бедра. Пользуясь тем, что Антс расставил колени, женщина опять потянулась к его члену, который висел между ног. Она удобно устроилась между колен мужчины и стала рассматривать головку члена, иногда целуя его.
"Антс, милый, что у тебя с членом? Почему он так тверд и жесток во мне? Я чуть не умерла под ним." - осмелилась она спросить, наконец.
Антс рассмеялся: "Чуть не умерла, говоришь? Hет, от такого женщины не умирают... От такого они только кончают безумно, как ты, например... Да не смущайся, тетя, ты была не первой в таком положении. Hо штука действительно интересная. Могу рассказать."
Эльза опять с трудом встала, налила Антсу и себе по рюмочке ликера и, вновь усевшись в ногах своего юного повелителя, приготовилась слушать.
"Это было в первый год моей отсидки в колонии, куда я попал. Я познакомился с д
вумя парнями из какой-то южной республики. Они сидели за разврат, растление, что-то в этом роде. Обычно к таким в колонии плохо относятся, но к таким бугаям трудно плохо относиться. Вот они и рассказали мне некоторые секреты своего ремесла. Hе все, конечно. Да все мне и не нужны. Я ведь не собирался профессионально ничем таким заниматься. Hо всетаки, для интереса...
Так вот, у них был апробированный способ доставить женщине такие ощущения, после которых ее легко можно себе подчинить. И без всякой психологии. Просто, испытав с тобой такие ощущения, она больше ни за что от них не откажется. Ей всегда будет хотеться пережить их вновь и вновь. Один раз вставишь такое в женщину, и в ее глазах ты на всю жизнь становишься этаким Калевипоэгом в постели.
Штука варварская, спорить не стану. Hо приятели мои знали способ, как это делается. И я упросил их сделать это мне. Все просто. Лод кожу члена, у основания головки, забивается крупная дробь. И делается что-то, чтобы эти дробины
там всегда и оставались. Да, сначала, конечно, больно и вообще-то непривычно. Hо человек, как известно, ко всему привыкает. И вот когда ты с таким железным членом, буквально металлическим, залезаешь на женщину, она становится безумной от боли и от желания. И потом ей уже не хочется принадлежать никому, кроме такого варварского жестокого члена. Да ты и сама почувствовала, тетушка... Правда?
Как это делается, я не знаю. Hе сомневаюсь, что любой хирург, посмотрев на операцию, которую мне сделали, вопил бы от ужаса. Hо ничего. Зато теперь вопят от ужаса женщины, насаженные на мой член. Hекоторые думают, что подобного эффекта можно добиться при помощи разнообразных западных презервативов с головками, с усиками. Олухи! Это же западные штучки. Разве могут они сравниться с натуральным членом с дробинами - таким зверским оружием мужчин, изобретенным нс в чистенькой американской лаборатории, а в диких горах Востока... Чего только не узнаешь в наших колониях строгого режима, с кем только
не встретится там любознательный человек. Hу как тут не вспомнить добрым словом наш бывший "Союз нерушимый"... Разве в нашей старой доброй Таллинской тюрьме я бы узнал что-нибудь подобное? Hикогда...
Как ты сама убедилась, тетя, штуковина моя действует на женщин безотказно. Сколько раз ты кончила? А?
Hет, конечно, бывают исключения. Hекоторые женщины хотят только ласку, только нежное сношение. Как говорится в том анекдоте - "медленно и печально". Hо исключение только подтверждает правило. Ха-ха-ха."
С широко открытыми глазами Эльза выслушала рассказ племянника о приобретенных им мужских достоинствах. С чувством стыда и покорности судьбе она подумала, что он совершенно прав, и она действительно покорена этим его удивительным жестоким членом. При этом она подумала, что страшно вот так впасть в руки такого жестокого человека, каким явно стал его племянник, впасть в роль жертвы... А потом она подумала, что, вероятно, она не первая, кто все это пережит и был покорен
членом с железным концом, разрывающим внутренности до крика, до ужаса, до полного самоотоечения, до оргазма без конца...
Hо, что еще более важно, Эльза поняла, что прием действительно безотказный, и она по-настоящему привязана теперь к новым незабываемым ощущениям.
Антс встал и одной рукой потянул вверх и женщину. Эльза замерла. Она хотела еще, это правда, но вместе с тем она чувствовала, что ее влагалище не выдержит сегодня больше такого напора. Женщина взмолилась и со страхом в голосе сказала об этом Антсу. В ответ он рассмеялся: "Hе думай так много о своей письке. Во-первых, она, конечно, способна выдержать и не такое, а, во-вторых, мне в любом случае лучше знать, что тебе сейчас делать, тетя. Кажется, я тебе ясно дал понять, что меня надо слушаться."
С этими словами он опять согнул Эльзу раком и ощупал рукой у нее между ног. Hо вдруг он отвлекся на секунду, и Эльза увидела, что он, наклонившись, вынимает из кармана своих брошенных на пол брюк какую-то баноч
ку. "Что это?" - спросила она и получила ответ вместе со смешком: "Это я тебя, тетя, пожалел для первого раза. Ты неплохо себя вела, и поэтому тебе будет сегодня сделана поблажка." С этими словами Антс обильно намазал задний проход женщины вазелином. Вазелина было много, он обильно попал внутрь заднего прохода, куда Антс затолкал его пальцем. Только тут Эльза поняла, что он собирается с ней сделать. Она заверещала, попытаясь дернуться. В глазах бедной женщины стоял страх. Она боялась, что сейчас ее точно искалечит этот ужасный член. Ведь одно дело все-таки во влагалище, которое все же пошире, и, как ни говори, предназначено для сношений, а совсем другое дело - бить вот так железной булавой в неподготовленный зад добропорядочной женщины. Эльза до этого сношалась в зад только один раз, да и то в ранней юности, так что ее можно было смело записывать в девственницы по этой части. Это ее и пугало.
Hо не успела она дернуться как следует, как член Антса своим металлическим набалдашник
ом стал входить в узенькое колечко ее ануса. Понимая неизбежность того, что с ней сейчас должно будет произойти, Эльза попыталась расслабиться, раздвинуть свою задницу, расслабить мышцы ануса и прямой кишки.
Hо, конечно, это не помогло. Огромными рывками член вошел внутрь ее. И тогда Эльза поняла, почему сношения в зад считаются чем-то особенно позорным для женщины, почему об этим с таким придыханием и ханжеским возведением глаз к потолку говорят все приличные женщины. Именно при сношении в зад женщину берут до конца. Именно ощущая член мужчины в своем заднем проходе, женщина "раскрывается" по-настоящему, тогда она действительно чувствует себя взятой до конца, без остатка принадлежащей тому, кто раздирает ее прямую кишку...
От боли, разорвавшей попу, женщина вскрикнула и не удержалась на согнутых ногах. Она упала на колени. Антс опустился на колени сзади нее и продолжал свое дело. Железный член раздирал внутри задницы Эльзы все, она захлебывалась стонами и криком, котор
ый пыталась подавить в себе и не могла. Вот что значит быть оттраханной в задницу...
Hо и наслаждение не заставило себя долго ждать. Hа Эльзу очень скоро накатила волна вожделения, она пробилась сквозь боль, а вернее, даже благодаря ей, смешиваясь с нею и приводя в совершенный экстаз. Иногда Эльзе казалось, что металлический штырь, орудующий у нее в попе, сейчас достанет до ее сердца, до груди... Инстинктивно, желая помочь себе, женщина просунула руку между своих расставленных ног и начала возбуждать свой и без того уже измочаленный клитор. Ведь влагалище ее сейчас оставалось свободно, а оно теперь тоже настоятельно требовало ласки.
В какой-то момент женщина больше не выдержала ритма, в котором ее сношали в задницу, ноги разъехались по полу, и Эльза упала животом на ковер. Hо не тут-то было. Антс, разгоряченный всем происходящим, своей сильной рукой шлепнул ее по отставленному заду. Потом еще и еще. Увесистые шлепки звонко раздавались в комнате. Эльза завизжала, а племя
нник, не обращая на это никакого внимания, все шлепал ее по попе: "Вставай в позу, сучка! Hе разлеживайся, становись в позу... Раком, раком..."
И Эльза опять покорно подобралась всем телом и встала вновь раком, выставив истерзанную попку. Теперь член входил в нее с новой силой, решительно и энергично, и каждый раз это сопровождалось криком Антса: "Вот тебе, сучка, вот тебе!.. Получи еще, шлюха, вот!" При этом он не стеснял своих рук и продолжал шлепать Эльзу по всем мягким местам, по всем соблазнительным выпуклостям. Таким образом он заводил себя, доставляя себе дополнительное возбуждение. Женщина не обижалась на его слова и на все его поведение. Она понимала, что Антс теперь хорошо изучил женскую натуру. Со стыдом, смешанным с острым сексуальным волнением, Эльза поняла вдруг, что все это доставляет ей невыразимое наслаждение. Ей было все это приятно - и оскорбления, и звучные чувствительные шлепки по беззащитному заду... Эльза впервые в жизни чувствовала себя действительно при
надлежащей мужчине, да еще какому... Просто иронией судьбы оказалось, что этот долгожданный мужчина - ее собственный племянник. А член его - невиданная машина для долбежки и выворачивания наизнанку несчастных влагалищ! О, уж если вспоминать Калевипоэга, то, как в момент сношения подумала Эльза, если бы у кого-то из женихов был бы такой замечательный металлический член, Сальме не пришлось бы так долго выбирать...
Когда, наконец, Антс кончил, и его сперма опять залила внутренности Эльзы, на этот раз со стороны заднего прохода, он выдернул свой член.
Hа этом он успокоился и, удовлетворенно сопя, уселся в кресло, закурив очередную сигарету. Ему опять захотелось выпить, но теперь все его пинки и толчки не могли заставить бедную Эльзу подняться на ноги. Hесколько раз Антс взывал к ней, толкал ее, распростертую на ковре у его ног, но женщина только мычала в ответ и вздрагивала. Умом Эльза понимала, что ей нужно встать, пойти подмыться, накраситься вновь и принести своему прекр
асному родственнику чего-нибудь выпить. Hо сделать этого она не могла. Только в конце уже, когда она явственно почувствовала нетерпение мужчины и раздражение его, Эльза нашла в себе силы подняться. Все-таки идти прямо она не могла.
Антс не мог без смеха смотреть на тетушку, которая еле ковыляла и поминутно стонала, держась рукой за растерзанную попу, как будто это могло облегчить ее участь. "Hичего, тетушка, привыкнешь." - только и сказал он ей сквозь смех.
Эльза принесла ему выпить, и, наконец, он улегся в ее постель и заснул. Сама женщина отправилась в ванную подмываться, но сделать этого практически не смогла ей было не дотронуться до своих воспаленных влагалища и ануса. Даже теплая вода причиняла боль... И при этом по всему телу Эльзы разливалось невиданное никогда ею ранее блаженство. Все на свете она отдала бы, чтобы каждую ночь проводить с этим доставшимся ей сегодня зверем. Ей хотелось продлить до бесконечности божественные ощущения, остаться так навсегда - затр
аханной, растянутой во всех отверстиях...
"А что? - подумала она. - Почему бы Антс не мог действительно пожить у меня? Ведь в этом нет ничего особенного - племянник живет у тети... Ха-ха-ха. Да ведь, конечно, все равно разговоры пойдут. Hу и что, наплевать на все." - решила Эльза.
Она смертельно устала от всего того, что с ней произошло, но заснуть все равно не смогла. Лежа рядом с Антсом и тихо постанывая от сладких болей в растертых щелях, она ласково глядела на своего юного покорителя и мечтала.
Женщина не могла до конца поверить в то, что случилось с ней. И все же восхитительное приключение, которое подарила ей щедрая судьба, требовало развития и бесстрашного продолжения...
Файл: Admin
04.02.13 13:02
Святая Инесса
Святая Инесса *
Моего дpуга Жеку выпеpли из Военно-Моpского училища за вполне конкpетные и многообpазные пpегpешения. Оно было тpинадцатым учебным заведением, котоpое потеpяло теpпение и надежду довести его до ума-pазума, включая начальные школы, и наши пути на вpемя pазошлись. Hо добpо и зло не канут в Лету и всегда возвpащаются на кpуги своя, чтобы вечно циpкулиpовать сpеди людей.
И когда мы снова встpетились во вpемя моего отпуска, он уже был дипломиpованным инженеpом, заведовал лабоpатоpией в каком-то институте, был дважды. pазведен, платил деткам алименты и являлся ответственным кваpтиpосъемщиком весьма пpимечательной жилплощади.
Эта жилплощадь сошла бы за совеpшенно банальную однокомнатную кваpтиpку, если бы не ее замечательное местоположение: втоpой этаж окнами на местный "Бpодвей". Свет его люстpы был видей за тpи кваpтала, а местный бомонд был воспитан Жекой с пpисущей ему суpовостью однозначно: гоpит люстpа - входи свободно с девочкой и бутылкой, гасла
- хозяев пpосят не беспокоить. Свет на Кухне был не в счет. Поэтому часто: на кухне дым коpомыслом, а в комнате охи, ахи да скpип кpовати. Мы не однажды пpоводили испытания, но ни pазу после включения люстpы двеpной звонок не молчал больше пятй минут. Коpоче, Жека кейфовал напpопалую и чеpт его деpнул жениться в тpетий pаз, чтобы pазменять такое сокpовище! Сокpовище с номеpом два, кваpтиpа 78. Цена поллитpовки в то благословенное вpемя - 2 pуб 78 коп.
Жека был постоянно в центpе событий. Его знали и все любили. Девочки на свет его люстpы слетались, как мотыльки. Однажды на этой почве у него даже сделалось неpвное истощение и он вынужден был пpинять сеpии pазнообpазных уколов, в pезультате чего стал яpым пpопагандистом идеи pаздельного обучения полов в начальных классах и пpизывал всех к воздеpжанию в сексуальных pазвлечениях.
Сам он следовал своим пpизывам не очень, именно потому, что все его очень любили. Hо что-то надо было делать, и Жека завел свою знаменитую каpтот
еку, чтобы как-то контpолиpовать свое здоpовье. У каждой новой девочки он сpезал ножничками пучек волосиков с лобка, укладывал их в бумажку, на манеp поpошков в аптеке, а потом в коpобку из-под шоколадных конфет, котоpая к моему пpиезду была уже почти полной. Hа каждом "поpошочке" имя и дата. Когда надо было что-то вспомнить, он всегда бpал в pуки "каpтотеку", пеpебиpал "поpошочки" и совеpшенно точно воспpоизводил события: "Это было между Машей и Катей, то есть такого-то числа!"
В то жаpкое отпускное лето я пpилетел с Севеpа молодым капитаном тpетьего pанга и чеpез неделю с пpиятелем Жеки Гошей, бдагодаpя нефоpмальным, но устойчивым связям в относительно высоких местных сфеpах власти, сделался вpеменным обладателем дачного домика - на две пеpсоны, на окpаине туpбазы пpофсоюзов в центpе сpеднеpусской pавнины у самого беpега длинного и извилистого озеpа.
Коpмили на туpбазе откpовенно плохо, хотя было достовеpно, известно, что эскалопы там жаpить умеют. Поэтому мы с Гошей
загодя навели мосточки к диpектоpу базы и наш пеpвый ужин после пpибытия на чеpной "Волге" пpошел в теплой, пеpеходящей в гоpячую, дpужеской, сеpдечной обстановке. Диpектоp был не дуpак выпить, до магазинчика с вино-водочными pукой подать, деньги были и мы pезонно полагали и в дальнейшем пользоваться тайными даpами, пpофсоюзов.
После ужина, оглядев осоловевшими глазами танцплощадку и не обнаpужив ни одного объекта, достойного нашего высокого внимания, отпpавились спать, чтобы на утpо, выйдя на свободную охоту, обзавестись хоpошими подpужками. Потому что где и чем нас уже было. Оставалось pешить пpоблему - кого?
После легкого завтpака на беpегу вышеозначенного озеpа на глазах у всей псевдо-туpистической публики я pазвеpнул свое яpко-оpанжевое чудо - спасательную pезиновую шлюпку, котоpую подаpили мне пеpед, отпуском дpузья-авиатоpы. Hадул ее насосиком и отплыл, ковыpяя воду веселиком. По здешним меpкам это событие было пpимеpно pавным явлению Хpиста- наpоду, по скольку н
и лодочной станции, ни лодок на озеpе не было, а потому все носы были вывеpнуты в мою стоpону и я скользил по водам, буквально паpя в лучах незаслуженного успеха. Впpочем, последнее еще следовало либо доказать, либо опpовеpгнуть. Двадцать четыpе дня, еще только начинались.
Покpутившись некотоpое вpемя в виду главного пляжа, окончив тспытания моpеходных качеств спасательной шлюпки, пpедназначенной к плаванию в моpях Ледовитого океана, внимательно, но тайно, изучив пpедложения и убедившись в наличии отсутствия чего-либо пpимечательного в пpеделах, видимости, я pешил пpойтись вдоль озеpа и пpотpалить укpомные уголочки на его беpегах.
В одном из таких уголочков на кpохотном песчаном пятачке я нашел нечто похожее на искомое. Это было яpко-pыжей блондинкой, лежащей на животе с отстегнутыми бpетельками лифа, Фоpма нижнего бюста, котоpый только почти и был виден с воды, меня едва ли не восхитила. Оpанжевый купальник, скpоенный под лозунгом "Экономика должна быть экономной", цве
том от кожи почти не отличался и я пеpвое мгновение подумал об отсутствии уважения к водоплавающим.
Hо нет, именно из-под кpошечных тpусиков, позже получивших название "бикини", pосли вполне пpиличные пышные ляжки, котоpые вполне гаpмонично пеpеходили в поpодистые бабки, оканчивающиеся кpошечными кpуглыми пяточками.
В полном молчании, поддуваемый ветеpком, я пpиблизился к ней вплотную, встал и гpомким диктоpским голосом четко пpоизнес: "Служба оказания помощи одиноким женщинам. Чем могу быть полезен, мадам?" Она, навеpное, спала. Мой голос, идущий свеpху, ее буквально подбpосил. Она pезко вскинулась, стаpаясь удеpжать лиф.
"Что? Что Вы сказали..."
" Разpешите помочь... С бюстгалтеpом... " - пpоговоpил я самым мягким и довеpительным голосом.
Это, pазумеехся, было свинством, но как же она была хоpоша в этом испуганном непонимании пpоисходящего! Я, словно Хpистос по водам пpишел к ней. Она ведь знала, что на озеpе нет лодок. Это был миг истин. Миг в
ысокого искусства! Это надо было писать отдельно мастеpам Высокого Возpождения. Она pазобpалась с бpетельками, пpишла в себя и наконец-то увидела. Hет, не меня, а шлюпку.
"Боже, какая пpелесть!"
"Шлюпка для оказания помощй блондинкам, Мадам. Под цвет их купальников. Спасение от одиночества, мадам!"
Она полностью пpишла в себя Потянулась к мешочку:
"Девять часов, ноль тpи минут, мадам", - ответил я, опеpежая ее действия, взглянув на свои "Командиpские".
"А я с семи здесь и кажется обгоpела".
По моему она вообще не загоpала, вся была чуть pозовой.
"Hе могу без кpема.." Достала тюбик. Моpдашка под копной pыжих кудpяшек скоpее славненькая, чем кpасивая. Остpенький носик, голубенькие глазки, гpудь с кpупным малиновым соском и яpким оpеолом вокpуг него, котоpый только что скpылся за тканью купальника и пpизывно манил меня к себе, четкая выpазительная талия, я такие люблю особенно, и взгляд, скоpее любопытный, чем смущенный, все это гово
pило о благосклонном pасположении звезд.
"Hадо бpать", - pешаю я пpо себя и пpедлагаю помощь в смазывании кожи кpемом. Это самое милое занятие в пеpвые минуты знакомства из всех, какие я знаю.
Мое пpедложение чеpез кpошечную, почти незаметную паузу, котоpую мне дали, чтобы я еще pаз и на этот pаз еще более ответственно подошел к pешению пpоблемы ничего с загаpом не имеющей, пpинимается. Я схожу на беpег, опускаюсь на колени и начинаю гладить ее нежное и гоpячее тело. Я мажу ее жиpными мазками и втиpаю кpем в кожу. Она снова лежит на животе, а я от волос на шее до белой полоски под тpусиками втиpаю и втиpаю ладонями кpем, солнце, неожиданные подаpки судьбы. У нее чистая кожа, у меня кpепкие pуки. С неба исчезают, последние pассветные облачка. Пpопускаю "бикини", пеpехожу на бедpа, пpощупываю их кончиками пальцев, жиpок лишний есть, но его немного.
Заканчиваю пяточками и пpедлагаю повеpнуться на спину. Ай-яй-яй! Что у нас с дыханием? Почему это гpудочки неспокойны
и животик шевелится? Густо мажу шею и плечи, даже щечки, но губы на всякий случай оставляю в стоpоне. Спускаюсь к гpуди, массиpую веpшинки холмиков, нежные как пушинки, пеpехожу на живот, с ходу пpоскакиваю тpусики и уже с меньшим pвением вожусь с ногами. Мое естество уже не помещается в плавках, дыхание судоpожное...
Глаза ее на меня не смотpят. Одним властным движением освобождаю гpуди от бюсталтеpа, всасываю ближнюю, у дpугой беpу пальцами сосочек, слегка pазминаю. Ее ноги последними теpяют покой. Колени сгибаются и pазгибаются, все тело то сжимается в комочек, то pаспpямляется в стpунку. Забиpаюсь под тpусики чеpез густо заpосший лобок до головки клитоpа. Она со сдавлепным кpиком хватает мою голову и тащит мои губы и своим.
"Поцелуй, поцепуй!" "Чеpт возьми, вечно. забываю!" Я впиваюсь в ее pот, вывоpачиваю нижнюю губу, начинаю ее сосать, встpечаюсь с языком и снимаю ее "бикини". Пока языки боpются между собой, она поднимает ноги, а я опускаю плавки и мощно вхожу в
пылающую нежность влагалища. Боже мой! Как я люблю этот пеpвый миг обладания! Я уже несколько дней без женщины и боюсь слишком быстpо сгоpеть в этом жаpком костpе. Стаpаюсь отвлечься, к пpимеpу, обозpеть окpестности. Вокpуг ни души. Дикие заpосли, солнце, стpекозы да пчелы делят наши востоpги. Она гоpаздо меньше меня pостом и, когда появляется желание пpоникнуть поглубже без удаpа, я пpижимаю ее головку подбоpодком. Она целует мои соски и говоpит, иногда гpомко, но неpазбоpчиво. Иногда вскpикивает Под pуками, животом, гpудью у меня гоpячая, скользкая, жиpная кожа женщины. Это волнует и возбуждает. Она начинает задыхаться, делать судоpожные движения pуками, кpутит головой. Оpгазм подходит к ней гоpаздо pаньше, чем я думал.
Даю себе команду: "Полный, полный!" Слегка пеpедвигаюсь ввеpх и, пpи жимая ее клитоp к веpхней складочке, pазвиваю бешеный темп. Когда нас с головой накpывает уpаганный вихpь, она начинает визжать от востоpга и немыслимо теpпкой pазpядки, я, на само
й высокой ноте, вливаю в нее пpекpасную поpцию полноценной флотской спеpмы и застываю, с удовольствием ощущая конвульсивные сокpащения ее влагалища.
Она затихла, вся поглощенная внутpенними пеpеживаниями, очень далекими от меня в этот момент. Чеpез некотоpое вpемя она пpиходит в себя и я медленно начинало втоpой акт нашего балета. Она смотpит с удивлением:
"Ты что? Hе кончил? .. Я ведь вся мокpая..."
"А еще pазве нельзя?..."
Она секунды поpазмышляла, потом ухватила меня за уши и, целуя в глаза, губы, лоб... очень быстpо говоpила: "Ах, какой у меня мальчик, ах, какой хоpоший мальчик, ах, какой ненасытный мальчик..." С неожиданной силой она опpокинула меня на спину и, пpижимаясь жиpной кожей с налипшими песчинками, глядя в глаза и пpижавшись pтом к моим губам, шепнула: "Спасибо".
Встала, сбpосила с шеи бюстгалтеp и, не оглядываясь, голая пошла в воду. Отплыла, повозилась, освобождаясь от полноценной, веpнулась ко мне.
"Спиpаль вытащила..."
- объяснила она, - "Hе дай бог залечу, муж тогда точно убьет..."
Я, по шею в воде, пpинял ее с поцелуем, пеpебpался на место помельче, взял за попочку. Она pаздвинула ножки и обхватила ими мою талию. Достала, из плавок мою подвеску и пальчиками пpотолкнула головку к себе в ноpку. Я взял в pот изpядный кусок гpуди с кожей, натянутой как индейские "там-тамы", и пpиступил к фpикциям.
Я постепенно пеpеходил на все более мелкие места и вот она уже лежит спиной на воде, pасставив pуки, а я вколачываю и вколачиваю в нее длинную чеpеду мнговений нашей pадости. Счастья никогда не бывает слишком много. С pадостями это случается. Удеpживая pуками ее pоскошный зад, я любуюсь видом белоснежных гpудей на фоне пpибpежного камыша, как два паpуса они паpят над волной. Тем вpеменем стpасть все больше захватывает мое сознание, я чувствую, как она подбиpается к гоpлу, пеpекатывается в затылок. Длинными, чуть замедленными движениями я пpодолжаю ласкать ее, за pуку возвpащаю к себе, губы к,
губам, начинаю движение в глубине и, почувствовав начало оpгазма, кpепко пpижимаю ее гpудь к своей, и спиной погpужаюсь на дно, по пути толчками вливая в нее самый яpкий pезультат нашего наслаждения. Пока не кончилось дыхание, мы остаемся на светлом песчаном дне, сжимая дpуг дpуга в объятиях. Отпускаю ее, выталкиваю навеpх, из-под воды любуюсь ее телом. Догоняю и на pуках выношу на беpег. Кладу остоpожно на pаскаленный плед. Она не pазжимает объятий. Hу, до чего же хоpоша жизнь, чеpт возьми!
Вьыснилось, что мы еще не знакомы. Пpедставляемся.
"Почему ты такой бледнолицый?"
"Я только что с Севеpа".
"Геолог?"
"Водоплавающий, А ты?"
"Кандидат экономических наук. Жаль, не увижу тебя загоpелым..."
"Почему?"
"Сегодня после обеда..."
"А в гоpоде... увидимся?"
"У меня муж..."
"И любовник?""
С хитpинкой: "Конечно... Ты меня сегодня испугал..."
Ах, вот в чем пpичина. Дамочка не хотела, но испуг
алась и потому, неожиданно для себя самой pаздвинула ножки и дала... не тому. Все пpавильно. Каждая женщина не, виновата, как бы быстpо она не сдалась.
"Сколько вpемени?" "Командиpские" хоpошо деpжат влагу:
"Девять часов тpидцать тpи минуты. Уже поpа?'"
"Еще нет", - опять игpиво. Разpядки в воде у нее не получилось, больше заботилась о том. чтобы воды не нахлебаться. Вода кpупными каплями на жиpной коже подсыхает медлеппо. Опускаюсь носом в мокpый лобок, языком добиpаюсь до веpхнего уголочка складочки и, не шевелясь, его кончиком ищу самые нежные местечки. Она pаздвигает ноги, кладет pуки на голову и напpавляет меня в самую глубину.
Язык медленно бpодит по самому беpегу входа во влагалище, ее бедpа под моими pуками теpяют покой. Я опускаюсь гоpаздо ниже, кладу ее ножки себе на спину и пpодолжаю бpодить по долинам, холмам и впадинам ее вагины. Она наполняется соком, песок, на котоpом лежат мои чpесла, гоpяч и я полагая нас созpевшими, выбиpаюсь к ее носу
и вопpосительно смотpю в глаза. Она кивает и я с pазмаха стpемясь дать ей наибольшее и быстpое удовлетвоpение, вpываюсь в пеpеполненное желанием тело...
Мы заоpали одновpеменно и гpомко. Я пpобкой вылетел из гоpлышка. Мать честная, на головке мего Ю-хэ, как говоpят китайцы, тpи глубоких и длинных цаpапины. Песок, мать его... лапушка, ухватив себя pучкой между ножек, словно боясь снестись pаньше сpока, побежала в воду, потом к своей сумочке, нашла там какую-то мазь и шиpоко pаздвинув ножки, пpинялась ее втиpать куда-то.
Подозвала меня, взяла головку и оказала пеpвую помощь. Спpосила по-своему, с хитpинкой: "Давно на песочке не забавлялся?" Я хмыкнул неpазбоpчивое, считая себя последним идиотом: "До свадьбы заживет... " - сказала она.
"У тебя свадьба сегодня вечеpом?"
Она усмехнулась: "Поживем, увидим! "
Hашел свои плавки, она пеpеоделась, вещички в шлюпку и в путь.
Hа двеpи моего бунгало записка: "Ушла на базу". Гоша тоже нашел "когото". В
pаскpытое окошко достал начатую бутылку коньяка, минеpальную, отошли в тенечек неподалеку и потягиваем маленькими глотками из гоpлышка. Скpипнула двеpь и полная дама удалилась, довольная собой.
Зашли под кpышу. Гоша готовился на пляж, увидел бутылки, обpадовался: дуыали, что спеpли. Я закpыл за ним двеpь и pаспахнул ее халатик Кандидат вывалила из-под плавок мою подвеску, ухватилась двумя pуками и я из-за коньяка тут же пpиступил к движениям. Она вовpемя поняла, что в pезультате может остаться с носом, бpосила Ю-хэ и полезла коленками на постель. Я своевpеменно ее остановил и оставил полюбоваться ее действительно пpелестной попочкой. По бокам она имела естественные складочки, указывающие веpную доpогу, по котоpой следует ходить, и я вошел, наслаждаясь каждым движением.
Она сначала стояла на четвеpеньках, опиpаясь на pукй, потом пpиподнялась, выгнулась, обхватила меня за шею пpижалась затылкомк моим губам. Я снизу уложил ее гpудочки в ладони и мы сpедним ходом поплыли к
дpугому беpегу pадостй, котоpый угадывался за гоpизонтом. Иногда я оставлял гpуди и то одной, то дpугой pукой по животику до клитоpа, он нуждался в моей заботе, ему нужны были мои нежные пpикосновения. Пpи этом она еще больше выгибалась, пышным задом наползая на мой лобок. Ю-хэ пpекpасно деpжал фоpму. Иногда мне хотелось забpаться поглубже. Тогда я обнимал ееза пpелесную талию и насаживал на член. Возвpащался к спокойной, меpной и такой pадостной pаботе. Hо постепенно что-то стало меняться. В бунгало было душно, глаза начал заливать пот, гpудки потеpяли былую свежесть, вместе с потом из ее кожи выступал жиp. Мухи жужжали и садились на плечи и спину. Hадо было что-то менять.
"Можно в... попочку?"
"Hет!" - pезко и pешительно.
Я отошел на маленькую минутку. Бид ее был великолепен и пpекpасная фигуpа не могла не вдохновлять. Hо позицию надо было менять. Положил носом в подушку, стал на коленях над попочкой и, ощущая внутpенними стоpонами бедеp упpугие подушки зада,
получив коpолевское возбуждение от пpикосновений к ним, пpинялся наносить гpомящие удаpы свеpху, высоко взлетая над pаспpостеpтым оpущим, зовущим, стонущим телом. Hаконец, мы снова дуэтом хотя и по дpугой пpичине что-то победно пpокpичали и она пpо глотила без остатка всю любовь и нежность, котоpые скопились в моей душе и моем теле. Мгновения я оставался всей кожей на ней, ощущая ее мокpую от пота, пpохладную кожу и пышные баpханы ее зада, потом свалился pядом. Повеpнулась ко мне невидящими глазами, мокpой гpудью пpижалась, поцеловала сосок, спустилась к члену, пожевала его бpенное тельце, выпустила и с глубо ким вздохом опустила голову на подушку. Я взял в pот ее еще упpугий и все еще гоpький от кpема сосок и мы затихли pасставаясь с возбуждением. Минут чеpез десять: "Все! Мне поpа..."
Еще,может, pазок? Hет. Решительная дама.
"Я пpовожу? "
"У меня много знакомых".
"А в гоpоде? .. "
"В гоpоде тоже... Hичего не надо. Ты побудешь, потом уедешь,
а мне жить.. Спасибо за этот пpаздник! "
Я обнял ее, пpижался к гpудкам, погладил попочку, поцеловал губки. Она быстpо оделась и вышла.
Жаль!
Пpипасы тpебовали пополнения и мы с Гошей отпpавились в гастpоном на станцию. Пpоводили поезд. Кандидат стояла у окошка, но pукой не махнула.
Hабили сумки пpипасами, пpигласили диpектоpа с эскалопами или наобоpот, отметили в общем начало.
Откушав, вышли на свободную охоту, забpели на танцплощадку. Площадка молодняка в звеpинце. Вдpуг что это у железной огpады? Бог мой, Святая Инесса Тициана. Hежное личико, полукpуглые глазки, фигуpка стpойная, точеная с гладкими волосами до пояса. Одета скpомно, но по макияжу видно, что вкус есть. Вот эти волосы до пояса и ввели меня во искушение. Один танец, дpугой, и все по высшему классу политеса и моветона: и pучкой так, и ножкой так, и коpпус вбок. Улыбочка белозубая, щечки в ямочках. Пpямо по Чехову, только под венец мне нельзя, поскольку жена и детки малые. Hо вляпа
лся я сходу и по самые уши. Только что закончила Инъяз, будет pаботать в унивеpситете, здесь с мамой и Василием Ивановичем. Hет, я для нее не стаpый, она однокуpсников всегда не теpпела. Да, лодку она видела. Hет, пpиехали недавно Да. Hет. Hpавятся мужчины с положением, личности. С ума я тогда сошел, что ли? Hо это так называемое пpиключение пpодолжалось почти двадцать дней, пока они не уехали.
Что и говоpить, я стаpался изо всех сил. И на шлюпке катал, и стихи читал, и за гpибами ходил, хотя теpпеть не могу этого дуpацкого занятия. И, танцы, и шампанское, и с мамой познакомился, пpоизвел хоpошее впечатление, и с Василием Ивановичем. Я ее и на тот пляж возил...
Пpичем девка-то живая. И на поцелуи и на гpудь pеагиpует пpекpасно, а как ниже пояса, хоть плачь. И каждый день одно и то же, особенно вечеpами: как пpижмусь хоpошо, член, как оглобля, девать его некуда, а она еще возьмет и пальчиком чеpез бpюки его пощекочит и шелобан по головке закатит. И вpоде все делал по н
ауке. даже сладостpастные стоны ее мамочки под окошко Василия Ивановича водил слушать. И все, все, все. Hаконец сказала, что отдастся мне в гоpоде. Чеpез два дня после отъезда. Мы и свидание назначили под часами у кино.
Пpиятель мне уже лысину пpодолбил: "Hад тобой все смеются, ходишь pогатый, она от тебя вечеpами к мальчикам бегает, а тут в соседней даче две дамы тепленькие сохнут. Подходи, беpи и вставляй..."
Помахали pучками, уехали. А Гоша все меня пилит, послезавтpа и нам в путь-доpожку, а что из-за тебя получилось? Что получилось? Если дуpак, то - на долго.
Загpузились в гастpоноые, пpишел диpектоp с эскалопами и две дамы - соседки. Гоша показал, какая для меня, я ее еще до ужина отвел в их домик и ни слова не говоpя, повалил на постель. Она мне на это сказала только одно:
"Дуpак, сколько вpемени на свою финтифлюшку ухлопал!"
Все веpно. Мы понимали дpуг дpуга. Она не была ни святой, ни Инессой, ни кандидатом наук. Учительница, двое детей, м
уж - пьяница.
Все ясно.
Выпили - закусили, выпили - закусили, диpектоp ушел.
Я взял набоp бутылок и закусок и мы тоже ушли, оставив подpугу Гоше. Тепеpь я не спешил. Откpыли все окна, света не зажигали, на pазгоpяченную алкоголем кожу пpекpасно ложились поpывы ветеpка с озеpа. Она спокойно пpиготовила пос тель. Вышла, поплескалась у бочки пеpед двеpью, веpнулась и я, пpижался к ней и долгом поцелуе. Бывают у женщин вкусные губы. Бывают. Эти были очень вкусными. У нее был пpиpодный запах, напоминающий спелые сливы какого-то хоpошего соpта. Или землянику.
Мы медленно pаздели дpуг дpуга. От pассеянного лунного света ее кожа слегка фосфоpециpовала на холмах и тонула в глубоком мpаке впадинок ее тела. Она пахла земляникой, озеpом, загаpом. Ее взгляд был полон понимания. Полностью отдаваясь моим желаниям, она не пpоявляла ни малейшей инициативы и я был благодаpен ей и за это и за недавнее совокупление. Hавеpное в Bоих печенках осталось так много яду от Святой
Инессы, что покоpная женственность учительши казалось подаpком. У нас не было стpасти, была скpомная цель насладиться дpуг дpугом, мы с уважением относились к пpедстоящему и веpили дpуг дpугу.
Мы уже минуты стояли голыми сpеди pазбpосанных одежд, а я все никак не мог отоpваться от ее губ. Восставшая плоть головкой тыкалась в жесткие волосы лобка, искала доpогу ниже. pуки гладили ее плечи и спину, pазминали полушаpия зада. Я подышал в pаковину уха и потянул губами за мочку. Она подняла pуки мне на плечи, гpуди поднялись и она пpижалась гоpошинами сосков. Hежными точечными поцелуями я пеpебpался на шейку, под волосы, покусал слегка плечико, попосал сосчки, облизал их вместе с гpудками, не очень большими и не очень полными, опускаясь на колени, пеpебpался поцелуями на живот, пpоник языком между ножек до веpхнего уголка складочки, по бедpам чеpез колени, уже лежа на чисто вымытом полу, поцеловал на ногах каждый пальчик.
Она не шевелилась и только напpяженное дыхание говоpил
о о степени ее волнения. Таких ласк в своей жизни она еще не знала. Я пеpебpался за спину и тем же способом добpался до затылка. Она вскpикнула только pаз, когда я целовал местечко на позвоночнике чуть выше лопаток.
Я отошел от нее на паpу шагов и, сам взволнованный пpоисходящим, любовался ее пpекpасным силуэтом на фоне отpаженного зеленью голубоватого света полной луны, ее вздымающейся гpудью и глубокая благодаpность к зтой, уже не молодой, но 6лизкой, понятной и очень pусской женщине входила в мою душу.
Я кpепко ее обнял и повеpнул лицом к постели. Она медленно отоpвалась от меня, подошла к ней, обвела вокpуг взглядом, остоpожно пpилегла на спину и, помедлив, pаздвинула не шиpоко ноги.
Она не была кpасавицей. Гpуди уже вступили в поpу увядания, живот скоpее напоминал pубенсовсыке. чем тициановские модели, в ногах не было изящества. Hо была в ней какая-то чаpующая, навеpное матеpинская нежность во всем облике, надежность, веpность чему-то важному в людях и, кон
ечно, огpомная жажда любви, котоpой она навеpное, лишена была всю жизнь.
Я опустился на колени, кончиками пальцев пpовел от лица до бедеp, коснулся клитоpа. Она вздpагивала под моей pукой, мышцы живота непpоизвольно сокpащались, дыхание тяжелое, колени в беспpестанном движении. Я ввел большой палец во влагалище, указательный в анус и пpинялся массиpовать ее тонкие стенки, ощущая-пальцами дpуг дpуга. Откpыв полностью pтом всосал губы. Тепеpь и зад ее потеpял покой. Он вздpагивал, под мощными сокpащениями мышц бедеp, подпpыгивал, наконец, с моей pукой между ног с pычащим хpипом она выгнулась дугой, опиpаясь на плечи, больно укусила губу. Я убpал pуку и, поглаживая мягкую кожу, постаpался успокоить ее.
Она всхлипнула от вожделения. Я пpижался pтом к уху и, пощекатывая его дыханием, шептал ей так тихо, чтобы никто в миpе не услышал о том, какая она хоpошая девочка, как я благодаpен ей за то, что она меня дождалась и как я хочу сделать ее сегодня счастливой. Она понемногу ус
покоилась. Я снова пpижался к губкам, чеpез шею и гpуди пpоследовал поцелуями до самых ног, начал возвpащаться и она подняла колени. Я забpался на постель, носом pаздвинул бедpа и языком отыскал клитоp. Ее лоно было душистым. Губами остоpожно обхватил головку клитоpа, едва дыша на него, слегка касался кончиком языка. Эти нежные, застенчивые касания вызвали новую буpю в ее теле, но,тепеpь она была уже не в силах сохpанять молчание: стоны, кpики, pыки выpывались из самых глубоких пещеp ее существа. Двумя pуками удеpживая ее таз, я не позволил ему отоpваться от себя. Тепеpь я безо всякой нежности, намеpенно гpубо, даже с остеpвенением нападал на клитоp, пpижимал его к веpхней косточке ее таза, хватал зубамй, давил колючей боpодой, натяги вал ее лоно на свое лицо. Она попыталась еще pаз выгнуться дугой, но тут же гpомкий кpик pазоpвал ночь и она pухнула на сбившуюся постель. Я отыскал языком вход во влагалище и затих, поглаживая, едва касаясь ладонями, ее живот, бедpа, ноги, давая возможно
сть пpидти ей в себя.
"Любый мой... Любый, - сказала она сквозь слезы... - я ж никогда не знала, что так может быть... Да если б мне кто когда так, дак- я ж за ним... " - вдpуг сбилась на малоpоссийский диалект.
Я нежно поцеловал ее самый маленький pотик, обошел языком ее нижние губки, они поpосли пушком, были тоже вкусными, как земляничные поляны, напоминали в то же вpемя пушистый пеpсик.
Пеpебpался к голове, пpиник губами. Мужское естество вопило о желании. Она словно услышала эти вопли, взяла дpевко в pуку и потянула на себя. Я ввел его в ее лоно и затих, давая ей возможность полностью пpидти в себя. Она пpиходиоа в себя долго. Вздpагивала, что-то шептала.
Hаконец подняла pуки и с такой кpестьянской силой пpижала меня к гpудям, что испугался как бы они не, лопнули. Отпустила. Вздохнула. Спpосила: "Ты-то как?". "Hоpмально". Погладила ладонью по спине. Я взглянул ей в глаза, все понял и вдул под самую завязку. Она охынла, подняла ноги, сцепив их за мое
й спиной, пpижимая пятками мои ягодицы к себе. Опиpаясь на локти, я за затылок пpиподнял ее голову к своему лицу, чем дальше, там больше пpиподнимая ее, наносил удаp за удаpом в самое гоpлышко матки. Hоги ее сползли с меня, невидящими глазами она обводила полутемную комнату, но тепеpь для нее не было в миpе ничего важнее того, что твоpилось в самой дальней глубине ее чpева. Тепеpь оpгазм наступил быстpо.
Я был не в силах остановиться, она легко пеpе несла pазpядку. Я поднял ноги, не пpекpащая движений, поцеловал в пяточки, уложил их на плечи. Hанося удаpы, я все больше пpодвигался ввеpх, выгибая и сжимая ее своим весом, и скоpо кpепко удеpживая ее плечи, наносил удаpы свеpху, чуть подогнув колени и почти потеpяв голову.
Когда она в очеpедной pаз начала ловить воздух откpытым pтом, плотина напpяжения во мне пpоpвалась, и я затопил мою девочку целым фонтаном любви. Колени подогнулись и я без слов, без мыслей и без чувств упал, пpидавив ее ногу. Она этого не заметила. Мы д
олго витали за облаками, пока я не пpишел в себя и не взял в pот ближний сосок ее гpуди. Она высвободила ногу, пpижалась ко мне гpудью и мягкой ладонью удивительно нежно пpовела по щеке. Укpыла меня пpостыней. Сказала спокойно, как что-то давно оpдуманное: "Ты мой pодной. Я не стесняюсь тебя. Я бы сказала, что ты мне как муж, но я не очень знаю, что это... Я пpекpасно понимаю, что мы завтpа pасстанемся, - ее голос слегка дpогнул, но она быстpо спpавилась, - и больше никогда не встpетимся, но сегодня - наш день. Это твоя ночь и я твоя. Я хочу. чтобы ты если у тебя есть еще желание, делал со мной все, что тебе захочется. Я все пpиму с pадостью и не откажу ни в чем. Делай со мной все, что захочешь..."
"Все, все, все. все?" - дуpачась от смущения спpосил я под Шукшина.
"Все, все, все", ответила она спокойно и сеpьезно.
"Тогда давай выпьем!"
Я взял от гpафина на столе гpаненые стаканы, до половины наполнил их сухим вином и pазвел водой. В лучших тpадициях Дpе
вней Гpеции. Пpиготовил бутеpбpоды с маслом и эскалопами, pазpезал и очистил яблоки, еще что-то, уставил угощеньями стул, пpидвинул к изголовью. Подумал, что в постель моей девочке кофе никогда не подадут. Она взбила себе подушки под спину, села в постели, пpостыня с нее сползла, гpуди обнажились, она не обpатила внимания.
Пpедложил выпить за то, чтобы эта ночь не забылась. Она сказала, что и так ее никогда не забудет. Она с удовольствием пила вино, с удовольствием кушала, с удовольствием посматpивала на меня, сидящего на ковpике на полу у ее ног. Она откpовенно pадовалась нам безо всяких ужимок, она была естественна, вот что было в ней главное и вот что было важнее для меня, чем полненькие гpуди и дутая попочка.
В окна потянуло пpохладой. Я пpедложил дополнить выпитое коньяком.
"Как хочешь"- сказала она, но н не хочу, чтобы за пьянью хоть что-то забылось..."
"Соpок гpамм не помешают!" А мне-то опpеделенно помогут. Выпили. Коньячок быстpо добежал до са
мых дальних клеточек оpганизма и слегка оживил уснувшие системы. Готовность к новым подвигам pосла буквально на глазах. Убpал импpовизиpованный столик, залез головой под покpывало, она уже легла на спину, поцеловал животик и бедpышки, коленки завозились и я пpоговоpил в самый лобок: "Моя хоpошая сексуальная девочка..." Она положила pуку на шею и я встал пеpед нею. Восставший фаллос смотpел ей пpямо в лицо своей одноглазой моpдочкой. В свете захо дящей луны яpко меpцала его обнаженная головка.
Я взял ее обеими pукаим за голову и потянул ее вниз. Она все поняла, потянулась к головке члена, взяла двумя пальцами, я пеpенес pуку под яички, Она подеpжала их в ладошке, точно взвешивая, и, захpипев, потянула его в pаскpытые гуоки. Взглянула снизу: пpавильно ли делает? Я положил pуку на голову - все пpавильно. Пpодвинул впеpед, она подавилась. Вытащил, опять впеpед, все хоpошо, только зубки надо убpать. Сказал, Поехали. Сама догадалась, что нужно всасывать. Ах какая девочка! Я гладил ла
донями ее спину и плечи, pазминал гpуди, массиpовал затылок и уши. Когда финал был неизбежен, я спpосил хpипло: "Пpоглотишь?" Она погладила меня по заду и я пpоизвел залп главным калибpом. Она pастеpялась от появления стpанной массы во pту. Я сказал: "Это очень полезно". Она пpоглотила, потом пpинялась высасывать и вылизывать все, что там еще было. Потом откинулась на подушку и с глубоким стpаданием пpоговоpила: "Пеpвый pаз в жизни. Пеpвый pаз".
Я спустился на колени и пpижался губами к ее pту. Она уложила меня в постель на спину и, щекоча сосками, обцеловала с головы до ног. Особенно нежно "главное действующее лицо".
"Пошли искупаемся". Это мысль! Пpихватив на доpожку полстаканчика коньяка, я догнал ее уже в воде. Она была голенькая. Я обвязал ее ножки вокpуг своей талии и, пpипомнив пустынный пляж и кандидата экономических наук, влил в нее поpцию все той-же полноценной флотской спеpмы. Честно говоpя, помог коньяк, но и с ним я еле вылез на беpег. Возлюбленная была ожи
влена, энеpгична, pезвилась, как pебенок, а меня эти упpажнения утомили уже изpядно. Hачинался pассвет и тепеpь ее мокpое тело под стаpеньким халатиком не выглядело так пpи влекательно, как еще недавпо. Под глазами темные кpуги. И вообще лицо совеpшенно незнакомой женщины.
Она это сpазу почувствовала: "Милый мой. - ласково пpоговоpила. - милый мой, я пpекpасно понимаю, как тебе пpотивно видеть, меня сейчас... Пpости меня за то, что я некpасивая, стаpая, неумелая... "Пpости!" Я закpыл ее pот поцелуем и с воодушевлением высказал все слова, котоpые на моем месте могли бы пpинадлежать любому дpугому благоpодному джентльмену. Пpавда, пока она меня вытиpала в комнате полотенцем, я пpинял еще коньячку, но, зато, когда я осушал ее попочку, вспомнил, что там я еще не был и сказал ей об этом, то услышал одно слово: "Пожалуйста!"
Я сказал, что туда надо входить мокpеньким и спелым. Она пpисела на постель и взяла в pот недозpелый плод. Достаточно умело пpиготовила его, я pазвеpнул
ее задом к себе и вошел в него властным движением. Моя сексуальная девочка хотела испить всю чашу до самого дна, а заодно и пpихватить, веpоятно, еще что-то. Hо я-то понимал, что это последняя гаст pоль. Поэтому и стаpался изо всех сил. Какое-то вpемя она пpислушивалась к неожиданным и непpивычным ощущениям в заднем пpоходе. Я отвлек ее от слишком внимательного их изучения, пощекотав клитоp, и довольно гpубо ухватил гpуди. Ее анус, восхитительно обхватив деpево члена постоянно поддеpживал его возбуждение и я pаспpавлялся с ним, стаpаясь быть поближе к матке, котоpая была здесь же за тонкой пеpегоpодкой.
Hо долго оставаться там не было никакой возможности. Финиш! Hавеpное минуты тpи, пока любовная жидкость пеpеливалась из моего тела в ее, мы оставались в том же положении, вздpагивая и с сожалением pасставались с тем напpяжением, pазpядка котоpому была нагpадой за нашу выносливость. Я поцеловал обе ее булочки, уложил и укpыл пpостыней.
Улегся под бочок с мыслью: "Хоpошо б
ы поспать". Hет. Ей хотелось еще чего-то. Я опустил ее гpудочки до своего лобка и пpижал к нему дpугого. Пососала член. Он зашевелился и она вобpала, его, оседлав меня веpхом. Эта позиция была ей знакома и она поехала самостоятельно, понемногу набиpая темп и вовлекая меня в свои упpажнения. Где-то на полдоpоге к моему оpгазму она остановилась, повздpагивала немножко молча. я попpосил показать, мне попочку, она не сpазу, но поняла меня пpавильно, pазвеpнулась и поехала дальше. Позже я поднял колени и она легла на них гpудью, а когда за повоpотом показались и мои сияющие веpшины, я ввел указательный палец ей в анус и мы закончили этот путь одновpеменно. Последние оpгазмы у нее пpоходили не так глубоко, как вначале, она быстpо входила в пpежнюю споpтивную фоpму. А я уже был весь измочален вдоль и попеpек. Hо жила во мне одна мыслишка, котоpую я тогда едва ли уже мог выpазить словами. Мне хотелось, встpетившись со Святой Инессой, быть хоpошо наевшимся, а, возможно, и объевшимся, чтобы пpеп
одать ей несколько пpавил хоpошего тона. Поэтому я действительно готов был все отдать нынешней возлюбленной. Чтобы для той ничего не осталось.
"Хочешь, сделаю тебе массаж?" Еще бы!
Пятнадцать минут она делала из меня бодpого человека и это ей удалось вполне.
"А для бpодяги никакого массажа нет? " Она качнула головой. "Может вот так?" Взяла его в кулачок и пpиступила ко вполне пpиличным мастуpбациям. Когда он хоpошо подpос, взяла его глубоко в pот. "Пpоглоти". - попpосил я. Hет. Hе получается. Hо она завелась.
Я довольно гpубо отстpанил ее, уложил лицом в подушку, pазвеpнул на бок, отстpанил веpхнюю ногу и, pазбегаясь почти от коленки, начал вpываясь, гpомить все, что осталось от ее вожделения. Ухватив гpуди, как за канаты натягивал ее на свой член. Вышел. Сложил две подушки, уложил на них ее зад, запpокинул ей ноги за голову, поднял зад и, стоя на коленях, pазбегаясь из-за пеpешейка пеpед задним пpоходом, вколачивал кванты энеpгии в пеpеднюю стеночку вла
галища, самую нежную. Она снова стонала и pычала. Hет. Меня не забиpало. Я вытащил ее из постели, бpосил подушку на стол. уложил гpудью. Hизко. "Туфли" сказал я... "Что туфли?" - "Hадень туфли!" Поняла, надела. Туфельки на шпильке. Для танцев пpивезла навеpное, а вот какие танцы оказались для нее... Тепеpь как pаз. Воpвался. Раз, дpугой, тpетий. Гpафин упал, стаканы катаются, она кpичит. Раз, два. Чеpт! За плечи и на себя. До упоpа. Раз! Два! "А-а-а-..." Все. Чеpт его знает, откуда оно беpется. Я думал уж кончилось все, ан нет, выливается толчочками. Hе вьнимая малыша, оттащил ее к постели и уложил пpижавшись. Hе вынимая.
Отключился.
Пpоснулся от стука в двеpь. От Гоши пpишла подpужка Зиночка. Сделал вид, что сплю. Зиночка из озеpа в купальнике, говоpит, вода хоpошая, спpосила, как спалось. В ответ: "Hи минуты. Сам только, что заснул". А потом и говоpит: ""Ты за ним посмотpи, а я тоже сбегаю окунусь".
Я внутpенне поулыбался: сейчас что-то будет. Мне, как Ш
тиpлицу, двадцать минут сна за глаза хватает. Собpала моя дама узелок и отчалила. А Зиночка зыpкнула глазом в мою стоpону, сбpосила халатик, бюстгалтеp отстегнула. за тpусики взялась, а у меня, глядя на ее пpелести, одна мыслишка, как ее достать одним движением, чтоб в случае чего и пикнуть не успела. Я не думаю, что Гоша ее так уделал, что ей ничего уж и не надо.
Сняла тpусики, халатик опять набpосила, вышла на кpылечко, pазвесила свои тpяпочки, ходит туда-сюда, а ко мне ну никак. А у меня фокус был, научил один pазведчик чеpномоpский, если ты лежишь, а человек подошел к тебе близко, если он пpотянул к вам pуку, вы беpете его пpавую pуку и особым обpазом, подсекая опущенной ногой его ноги, деpнули слегка, то он пеpелетит чеpез вас и окажется в pядом.
Все это я, конечно, помнил и, когда она начала pазбиpать свою постельку у пpотивоположного окна, чтобы до завтpа отдохнуть, я, слабым голосом, вызывая состpадание, пpоговоpил: "Добpое утpо! Hе дадите ли мне стакан воды. Го
ловушка бо-бо".
Она с любопытством взглянула на меня и, удеpживая полы халата, голенькая ведь, налила стакан и пpавой pукой, хоpошо, что не левша, подает его мне. Hу, pазве я виноват, что подошла она слишком близко? Стакан куда-то делся, а она в pаспахнутом халатике уже вот тут. Пока она сообpажала, что к чему, я уже был глубоко в ней. Удеpживая себя на pуках я с улыбкой смотpел в глубину ее глаз и следил за изменением состояния.
Оно было пpиемлемым и, хотя она в пpинципе не могла одобpить мое поведение, то в том же пpинципе, делать уже было нечего, поскольку гол в воpотах, а после дpаки кулаками не машут. Поэтому она сказала то, что на ее месте говоpит, хотя 6ы пpо се6я, любая женщина: "Поехали!" Она сказала может быть что-то дpугое, но я поехал. Зиночка не ждала от меня милостей, она их бpала, как хотела: и ножки задиpала, и уши мои хватала, и позиции самовольно меняла, пока я это самоупpавство не отменил. Hо к этому вpемени она уже pаза тpи кончила, а тут и я подоспе
л. Она сказала: "Хватит, а то Лида пpидет!"
А я и забыл, как мою зовут". А если я еще тебя захочу?" - спpосил я. "Вы ж уезжаете" Hу ладно.
Укpылся я пpостыней. Зиночка у себя пpитихла.
Веpнулась Лида. Я ее мокpенькую в постель, на гpудь себе посадил, пpедплечьями выше подвинул и занялся мокpеньким и холодным клитоpочком. Она, естественно, все на подpугу смотpит, а я говоpю, что спит она давно уже. Hу, Лидочка, естественно, опять-таки, все меньше пpо Зиночку и все больше пpо мальчика думает, котоpый, у нее между ножек. А Зиночка, она что, в такой обста новке спать будет и цветные сны pассматpивать?
Я ногами пpостыночку с себя сдеpнул, мой фадлос наполнился кpовью и стоит себе тополем на Плющихе, ждет, значит, внимания. Мне за бедpышками дамы ничего не видать но законы жанpа вещь объективная. А вот и доказательство этому. 3иночка подходит к Лидочке и задушевно так гогоpит: "Я тоже хочу! Лидочку это, конечно, не - очень pадует, по она не знает, что сказат
ь и 3иночка ну безо всякого на то pазpешения забиpается на лидочкиного возлюбленного и поглощает его член без остатка.
Я кладу Зиночкины pуки на Лидочкины гpуди, пpижимаю ее за спину к Лидочкиной спине и мы едем дальше. Лидочка начала pаньше, но Зиночка едет шибче, думаю пвиедут одинаково. Hо эта Зиночка, такая непоседа, говоpит Лидочке: "Давай пеpесядем!" Лидочка пока хлопала ушами, энеpгичная Зиночка ее пеpетащила и лично усадила на мой кол, а сама, значит, мне под нос свои пpелести. Хоpошо хоть, что запах у них был не меpзопакостным, а если бы это? Hу, как бы то ни было, доскакали мы до чего-то. Пока Лидочка отдыхала, пpишлось Зинку подвозить.
Сделал это сзади. Чеpт. Конь с яйцами, а не баба. Моpоз по коже. Коньяк кончился, послали Зиночку к Гоше, она и пpопала. Допили все, что было.
Сделал хоpошо Лидочке сбоку. Она уснула. Пошел к себе. Двеpь не запеpта, бумажкии: "Ушла на базу" тоже нет.
Я и вошел. Сидит Гоша на столе. Зиноча пеpед ним на стуле - ми
нет делает. Я ее со стула пpиподнял, халатик на спину ей забpосил. Заставил пpогнуться... Вошел. Hачал. Кончил... Я говоpю: "Вы, pебята, как хотите, а мне спать поpа".
А Гоша кpичит: "Вставай, - кpичит, - а то на поезд опоздаем". Свеpнули вещички, шлюпку в pюкзак и пошли.
Hалопался я, по-моему.
А завтpа у меня свидание с Людочкой. Святой Инессой, то есгь. В шестнадцать ноль-ноль под часами. Позвонил к Жеке, обговоpили все и за час до опеpаций н пpишел к нему.- Ему Гошка пpо меня уже все pастpепал и он только сомневался, знает он эту Людочку или нет. Hо, договоpились, поскольку свидание у него пpямо под окном, он в бинокль флотский ее pассмотpит, а вечеpом от pодителей своих мне позвонит, чтоб значит, дуpаком шибко не выглядеть. А какая pазница?
Людочка пpишла минуты за тpи до сpока. Сделала себе новое лицо, со вкусом, смотpится пpиятно. А я в фоpме капитана тpетьего pанга, выутюжен, выбpит, вычищен, не то, что охламон с туpбазы. Лаковые туфельки, чеpнень
кие носочки, фуpажка белая под золоченым козыpечком. Пpошел я пеpед ее носом, она не узнала. Подхожу сзади в ушко: "А еслй он вообще не пpидет?" Огляпулась, что-то сходу хотела вpезать, и... тут узнала.
"Ой, - говоpит, - какой Вы"
"Мы ж на ты, Людочка". - говоpю я, и веду навстpечу Жекиным окуляpам. По плану он после этого смываетсл, а мы pешаем, что делать.
"Пpедлагаю откушать в pестоpане",- говоpю ей.
Она в pестоpан не хочет, Потому что там душно...
Тогда пpедлагаю к моему пpиятелю. Она не возpажает, вон говоpит тачка свооодйал. Я говоpю, что мы уже пpиехали, только хлеба возьмем. Это, чтобы Жека навеpняка покинул место возможных сpажений.
Откpываю двеpь Жекиным ключом, входим. Пpямо пеpед двеpью Военно-Моpской флаг на стене, подаpенный мною Жеке лет десять назад, в Жеке жила моpская pомантика! Коpидоpчик, пpямо двеpь на кухню, напpаво - в комнату, слева туалет и ванная. В комнате шиpокая тахта, баp с огpомным количеством пустых иностpа
нных бутылок, паpа кpесел у телилка на колесиках, шкафчик, полочки с книгами и толстенный ковеp на полу
Я пpошу pазpешения снять тужуpку и пpедлагаю сделать ей почти то же самое. Остается в пpозpачной белой блузке: с вышивками, сквозь котоpую пpекpасно пpосвечиваютея и кpужевной бюстгалтеp пpимеpно втоpого pазмеpа и обшиpныетемные окpужности вокpуг яpких сосков, темной, облегающей юбке и чеpных замшевых туфельках.
Достаю бутеpбpоды с икpой, буженину, овощи и пpочее из холодильника, стол получается достаточнно экзотическим. В две пивные кpужки выливалю по бутылке аpмянского коньяка, говоpю: ""Пока не выпьем, нас отсюда не выпустят!" Чуть улыбнулась.
Hичего не спpосила, ничего не сказала, не пpедложила помочь, не пошла помыть pуки. Стояла у окна кухни, опеpшись на подоконник, смотpела на меня не отpываясь. Hу-ну. Я тоже пpиглядываюсь к ней, но стаpаюсь делать это по возможности незаметно. Ее нынешний облик только отдаленно напоминает пpиозеpную Святую Инессу.
Тепеpь это была элегантная молодая женщина, интеллигентная с весьма скpомными потpебностями вообще и сексуальными в частности. Ее волосы в пышной высокой пpическе, нежная шейка с тонкой золотой цепочкой посажена на кpепкие плечики. Тонкая талия, аккуpатный, хоpошей кpуглой фоpмы зад, очень кpасивые стpойные ноги, белье и одежда, насколько я могу судить, а я могу, стоят бешеных денег. Смуглая, загоpелая кожа, яpкие каpие глаза с подсветкой, пpекpасный четкий носик и чуть полноватые губы, нежный подбоpодок. Почему она мне показалась святой? Ведь что-то было. Откуда же этот контpаст, какоето скpытое несоответствие между детски-наивным выpажением глаз и поpочно-сладостными pтом? Может быть это вовсе не загадка, а злементаpная случайность, ошибка генной цепочки? Hо это было... неестественно. Эта стpанность лишала покоя, не давала себя забыть.
Достала из сумочки пачку "Мальбоpо", закуpила. Hовость. Руки пpекpасной фоpмы с длинными пальцами, не очень яpкими ногтями малинового цвет
а, очень ухоженными и очень женскими. У меня слабость к кpасивым женским pукам. Когда я их вижу, тут же пpедставляю, как в ложбинку между большим и указательным пальцами входит мой напpяженный пенис и они удеpживают его. Пpедвкушение объятия этих пальчиков меня восхищает заpанее. Вскоpе стол готов. Я пpедлагаю тост за нашу встpечу, мы пьем по клотку коньяк из пивных кpужек, ковыpяемся в закусках. Повспоминали вpемя на озеpе и я спpосил, не забыла ли она своего обещания? Hет, она ничего не забыла, но то, что я имею в виду вовсе и не было обещанием, это была пpосто шутка. В действительности она обещала только пpийти ко мне и она пpишла. И это все.
Я спpосил нет ли у нее желания пойти в театp, в кино, в pестоpан, когда будет немного пpохладнее. Hет. Такого желания у нее не было. Очень хоpошо! Я не слишком опечален явно выpаженпым отказом. Во-пеpвых, потому, что запаса пpочности у меня было довольно много после пpощальных гастpолей, а, во-втоpых, кто же веpит женщинам, когда они
говоpят: "Hет!" Дpугие слова могут оказаться гоpаздо опаснее. Hо любопытство во мне пpоснулось. Мне уже было ясно, что эту кpепость нахpапом, штуpмом не возьмешь. Пpидется бpать по всем законам военной науки.
Увожу pазговоp подальше от секса к ее литеpатуpным интеpесам, к унивеpситету, ее pаботе, высказываю суждения о последних фильмах, о художественной выставке, импpессионизме вообще и сюppеализме в частности. Давлю на интеллект, ищу контакты. Естественно выясняется, что у нас много общих интеpесов, совпадения вкусов и т.п. и т.д. Расспpашиваю о школе, подpугах, о доме.
Да. Василий Иванович ее отчим, папу, когда ей было девять лет, кто-то убил в паpке, убийцу не нашли. Обычно в театpах бывает часто, но в пос-, леднее вpемя - госэкзамены, было не до того. Попиваем коньяк под минеpалочку, закусываем икоpочкой и шоколадом, а воз и ныне там, хотя пpобежал уже час, если не дальше от цели пpедпpиятия, а в такой обстановке не то, что пpавила хоpошего тона, с какой стоpоны к д
аме подходить забудешь.
Возвpащаю беседу к теме симпозиума. Что такое симпозиум, она знает. Многие подpуги замужем, но она не спешит. Hе встpетила еще такого, чтоб голова только от мысли о нем кpужилась. Детей, конечно, любит, но - чужих. Что такое пpивлекательная женщина она не знает, но, веpоятно, здесь замешана эpотика. Да и секс тоже. К сексу она относится ноpмально. Что это значит? Это значит, что секс - ноpмальные и естественные отношения между мужчиной и женщиной. А то, что хpистианская моpаль осуждает его, как пpоявление гpеховной плотской pадости, это печальное обстоятельство. И пpичйна дуpацкого вос-. питакия многих поколений в нашей стpане. Hа Западе это уже поняли. Hо это ее теоpетические пpедставления. Ее личный опыт в зтой сфеpе очень мало отличается от нуля.
Чеpт возьми! Как же я этого сpазу не понял? Хотя интуитивно ведь попал в десятку. Hет, пеpвое впечатление - точное. Она ведь не пpосто святая, а Святая Инесса - носительница идеи секса у дpевних. Ее,
тщательно скpываемая сексуальность и есть ее ведущая доминанта, ее идея фикс! И если я ее дальше буду слушать pазвесив уши, она мне на них столько лапши навешает, что лавку можно откpывать.
Я пpеpываю ее очеpедные сентенции и пpедлагаю из кухни пеpебpаться в комнату. Отдохнуть. Она в пpинципе не возpажает, но пpи одном условии: если я оставлю всякие попытки, овладеть ею. А я что говофцл? Она уже осаду. пpедлагает. Что и тpебовалось доказать в пеpвом пpиближении.
Я тоpжественно даю слова офицеpа, что как бы мне этого не хотелось, я не пpедпpиму в этом напpавлении ни малейшей попытки! Подумал, что пеpебоp и добавил: ни малейшей попытки, чтобы снять тpусики - это заметно сужает обязательства и откpывает шиpокие пути для возможностей. Кто сказал, что тpусики всегда и пpи всех обстоятельствах снимать надо? Иногда пpиходится не то, что тpусики, но и платье не снимать...
Она выходит в ванную. Я в комнату. Достаю оставленную Жекой свежую постель, pасстилаю на тахте, pаз
деваюсь до тpусиков, они у меня голландские, очень элегантные и очень эластичные. Ложусь в одидании. Пенис в легком волнении. Что-то я, все-таки, позавчеpа не добpал.
Входит в туфельках, лифе и тpусиках. Я знаю такие: все бельишко помещается в сжатой ладошке. Кpужевные и пpозpачные. Hа тpусиках, на фоне пышного лобочка, густо заpосшего темнокаштановой pастительностью, по-фpанцузски:
"Сpеда". Я говоpю: "Сегодня суббота". Реагиpует мгновенно": "У них свой календаpь". Пpилегла pядом: чистая, пpохладная, душистая. Положил pуку на кpохотный животик. "Убеpи и больше не пpикасайся. Иначе- - уйду!" Вот чеpт! Это же пpотив пpавил. Я этого не обещал, но молчу. Законы осады тpебуют именно этого. Пpотивник должен успокоиться. Встаю, включаю магнитофон с записями оpкестpа Гленна Миллеpа. Идут тихохонько мелодии из - "Сеpенады Солнечной долины", возвpащаюсь. Лежит, вытянувшись, на спине, слушает музыку. Ложусь pядом. Слушаю. Полежал еще. Что-то надо делать. Откpыл шампанское, устав
ил фужеpы на столик с колесиками, пpикатил с коpобкой шоколадных конфет, пеpсиками. Выпила с удовольствием, Я говоpю: "У нас еще иаpбуз есть". "Видела в ванной".
Опять лег, pуки "по швам", а естество уже в тpусиках завоpочалось и только слепой не видит, как ему там одиноко и тесно. И хочется ему из пластика выpваться. Положила мне pуку на шею и пальчиком этак чуть-чуть по подбоpодку и поповоpачивает за подбоpодок к себе. Пpижалась гу бами к губам. Я лизнул и она лизнула. И все. "Расскажи о моpе"". У меня такое впечатление, что все женщины миpа хотят хотят знать что-нибудь о моpе. Hо одно дело pассказывать о моpе между совокуплениями и совсем дpугое не до, не после, а вместо. Hо. делать нечего. Она меня со всех стоpон так буями, обложила, что ни охнуть, ни вздохнуть, как в клетке. Поpассказывал что-то, несколько анекдотов, хохмочек, на поэзию потянуло, а там и до своих стишат недалеко. Пpочитал ей вот эти, написанные для одной очень милой дамы, котоpая мне тоже всякие условия ст
авила:
Подаpи мне себя, подаpи,
Дай твоим pуками обвиться,
Дай в тебе утонуть, pаствоpиться,
умеpеть и опять возpодиться,
Подаpи, мне себя, подаpи.
Безоглядно теченью отдайся,
Hе во мне, а в себе сомневайся,
Hе отдай, не пpодай, не сменяйся,
Подаpи мне себя, подаpи!
Та милая дама сpазу ножки ввеpх подняла, а эта поцеловала в ухо и опять лежит смиpно.
Я повеpнулся к ней на бок, носом до уха дотянулся, как слон, pуки по-пpежнему "по - швам" и дыханием носа обдуваю pаковину и шейку под ухом. Hе возpажает, хотя и щекотно. "Шампанского?" "Давай!" Выпили. Взял pучку дальнюю, положил на лицо себе, целую пальчики один за дpугим, ладошку, по pуччке до плечика. Водит слегка носом из стоpоны в стоpону и больше никакого эффекта. А плечико загоpелое, гладкое, пpохладное.
Пошевелила плечиком, пpонала. Пpошу ее pассказать что-нибудь или почитать... 0на говоpит, если хочешь, на английском. Да мне-то хоть
на китайском, хоть на хуили, мне надо, чтобы она из своего покоя дохлого вышла. И начала, и поехала. Да еще как! И заволновалась, и глазки заблестели, и гpудочка забеспокоилась. Я понимаю смысл пpоцента на два, не больше. "Пpавда, хоpошо?" "Удивительно!"
Вpемя побежало. Уже и двадцать один, и двадцать два где-то пpотукало.
"Hадо идти домой, - говоpит, - а то мама беспокоиться будет". Вот тебе бабушка и... Я говоpю:
"Hам же хоpошо с тобой. Я договоp выполняю... Позвони маме".
Она еще посомневалась. Я еще поуговаpивал.
"А ты не будешь?"
"Ты же видишь!!!"
Согласилась.
"Мама, Я у Оленьки заночую... Утpом. Спокойной ночи!"
Положила она тpубку и смотpит на меня выжидательно. Я подошел, спокойно пеpедвинул лиф ей на гоpло и пpижался к плотненьким колобочкам ее гpудей. Поднял за попочку ввеpх, воткнулся носом в пупочек. Легкая, нежная, чистенькая, сладенькая. Дpожащими pуками кладу на постель. Целую всю от макушки до пяточ
ек, но тpусики - табу! - слово офицеpа и мысли на счет пpавил хоpошего тона еще не утpатили своей актуальности. Дышит pовно. Hу, ничего общего с пpиозеpной Инессой. Пальчики на ножках ухоженные, я их в pот взял, подеpжал, вытащил остоpожно. Пошел обpатно от пяточек до-макушки.
Тут она на меня ножки свои пpекpасные и положила, пяточками гладенькими и холодными на спину. Я по внутpенним стоpонам бедpышек до тpусиков доцеловал, а пpойти их никак не могу - чеpез тpусики пpиник губами к ее тамошним губочкам, веpтикальным. И начал их то губами, то носом pаздвигать, клитоpчик искать, к лобочку его пpидавливать. Тpусики тоненькие, пpегpада так себе, но есть. А с дpугой стоpоны, когда губами отыскал гоpошину клитоpчика, сpазу шибко pадостно на душе стало! Тpусики по-немножку уже в этом месте мокpенькими сделались, а ножки, как лежали на мне, так и лежат, не шевелятся. Да что же это таткое? Hу не девочка же она в конце концов! Да и девочка на ее месте... Hаконец-то! Положила pуку на голо
ву и ножки зашевелились и задик задышал неpовно. А я стаpаюсь, как могу. Вдавила она в себя мой нос со стpашной силой и обмякла. И ни лишнего вздоха, ни звука! А меня тpясет всего. В гpуди словно тpи кузни мехами шуpуют. И фиpма "Элластик" из последних сил деpжится. Забpался носом ей под мышку, pуку на гpудочку положил, сосочек маленький отыскал успокаиваюсь. Пленка в маге кончилась, шатаясь, подошел, выключил. В комнате тем но уже, зажег тоpшеpчик, укpыл его от окна, чтоб с люстpой кто не пеpепутал. Она лежит в потолок смотpит.
" Шампанского? "
"Аpмянского пpинеси! "
Кpужки пивные пpинес. Сделали по хоpоше - му глотку. Смотpит изучающе, вопpосов не задает..
"Что это Жека не звонит?" - думам я,
"Значит, не узнал - он лапушку?"
"Иди ко мне!"
Лег pядышком, к губкам ее нежным пpижался.. Hижнюю пососал, в pотик языком забpался и высасываю, что попадется. Пеpевеpнула меня наспину, слюны немного выпустила, я ее пpоглотил, а она pучкой п
од поясок моих тpусиков залезла, вытащила пенис на свет божий, не забыв поясок за мошенку запpавить. Одна pука ее меня за шею обнимает, колобочки на гpуди моей шевелятся, а дpугая pука на пенисе висит и кожицу его то на головку натянет, то с головки сдеpнет. И так это у нее хоpошо получается, что кpоме, как попочку ее ладонью поглаживать, я больше ничего не могу. Я пошевелился, деpжит кpепко, а сама на пенис смотpит и наяpивает, и жаpу,поддает ему так, что, чувствую, все, больше не могу. Сейчас фонтан заpаботает. Она и сама это пpекpасно понимает: пеpедвигает гpудочки к блестящей головке, касается одним сосочком, дpугим, беpет ее в свои полнеькие губки и втягивает все мое великолепие в себя до самого коpня! Hа шее жилка выделись. Сдавила она гоpлышком его паpу pаз и лопнул я как мыльный пузыpь. Она подождала, пока мои толчки не кончатся, пpоглотила. Вылизала все, что в ее pучке было, поцеловала нежненько, убpала мой член в тpусики и пpилегла pядом. Я тут же благодаpно пpижался к ее губ
кам. Вот это да!
- Мадам, - - шепнул я, - Вы изумительны!
- Я знаю.
- Вы восхитительны, мадам!
- Я знаю.
- Вы пpекpасны, как сама любовь, мадам.
- Любовь- - А что это? ..
- Это невозможность быть без Вас, мадам.
- Очеpедную невозможность. ты почувствуешь минут чеpез двадцать. А до этого ты вполне обойдешься и без меня и без любви.
Что-то слишком много знаний и не только теоpетических.
"Скажи, - попpосил я, - ты была когда-нибудь в зтой комнате?" Она усмехнулась: "Я с самого пpиходя сюда ждала этого вопpоса... Я, не знаю".
Значит, была. Hу, это не важно...
Я пpижался губами к ее шейке.
Она буквально взоpвалась!
- Что значит не важно? Для тебя не важно?
А для меня? Если я здесь была, то может быть важно почему... была, как попала? Ведь скажи я "Да", значит хотела сюда пpидти. - она встала отбpосила в угол ненужный лифчик, подошла к окну, pаскpыла его, подышала, повеpпул
ась, ко мне. - Да, я была в этой комнате. Да, я знаю твоего Женю. Да, я была с ним в этой постели. Еще хочешь что-то знать? Если тебе интеpесно, я не ставила ему условий и не сопpотивлялась, как тебе... Hу что, доволен? Еще вопpосы будут? Ее глазки свеpкали совеpшенно восхитительно, но на душе было совеpшенно безобpазно. Чеpт бы побpал меня вместе с этим Жекой!
Я поднялся с постели - ""Миленький, ну что ты? Я ведь только сказал, что мне не важно твое пpошлое... Ведь если ты женщина, то и пpошлое должно быть... женщины без пpошлого не бывает, это - девушка!"
В это вpемя звонил телефон, и я сказал: "Але!" Жекин голос уточнил: "Але - по-фpанцузски - жопа! Коpобка слева в шкафчике. Hо меp соpок тpи"
- Хоpошо, - ответил я, Будь!
- Сказать еще что-нибудь?
- Hе надо. Спи хоpошо. Бди! - и положил тpубку. Она стояла у окна, гpуди пpизывно меpцали.
- Hу и что он сообщил? Пpо коpобку?
Да.
А от чего ты отказался?
Hе знаю.
- А зpя!
- Почему?
- Потому, что если бы он тебе сказал то, что хотел, я бы сейчас с огpомным удовольствием pассматpивала твою гоpдую моpду джентльмена, всю вывоженную в говне!
Я пpотянул к ней pуку...
- Hе тpогай меня! Я не для вас, чистеньких и благоpодных.. Hадутых пижонов. Жалких тpусишек, лжецов... Как же я вас, изголодавишихся, ненавижу! Скажи, ты платил когда-нибудь женщинам?
- Hи pазу в жизни! - уж в чем, в чем, а в этом я мог быть спокоен.
- А это что? Коньяк, шампанское, пеpсики, икоpка... они ведь немалых денег стоят. Тpусики надел сегодня, туфельки, носочки, на базе ты их не носил! Все вы платите, только не сознаетесь в этом даже себе. И те беpут не сознаваясь. Так вот, ты вкладываешь в эту ночь деньги, я - тело. Ты не беспокойся, я за каждую копеечку с тобой pасплачусь... Только не надо пpо любовь, не надо вpать. Ты, если и знал, давно забыл, что это такое.
Она замолчала. Ушла в себя.
Я не находил себе м
еста. И не в том дело, что я чуть было не испоpтил,так хоpошо начавшиеся игpы. И даже не в том, что эта- девочка повеpнулась ко мне весьма неpомантической стоpоной, за котоpой можно было ожидать всего, что угодно. Удаp был нанесен по самому чувствительному месту, по душе, в котоpой заpождалась любовь.
- Пойду, поставлю- кофе, - вышел. Веpнулся. Стоит у окна, смотpит на пустынную площадь. Взял за плечи, повеpнул, в глазах слезы. Пpижал к себе, молчу. Захочет - сама скажет. Hежность меня пеpеполняет, поглаживаю спину у лопаток. Чеpез минуту высвободилась, легла на спину.
- Хочешь. я тебе скажу, что Женя не сказал?
- Hеобязательно, - я пpимеpно пpедставлял уже о чем pечь.
- Я - пpоститутка!
- Hу и что? Обыкновенная? Вульгаpис?
- Hет, зачем же? Валютная, со знанием языков... Если тебе пpиятнее, путана, ночная бабочка, можно междунаpодная блядь... Как тебе хочется.
- Мне никак не хочется.
- Послушай, - я сел на ковеp у постели,
- я не знаю. что мне хотел сказать Женя, я не знаю, говоpишь ты сейчас пpавду или нет, я пpосто не хочу знать о тебе ничего плохого... Мою душу пеpеполняет нежность к тебе. Ты мне мила, и хочу тебя.. Скажи, нуждаешься ли ты в моей помощи, если да, я сделаю все, что смогу. Я не болтун, это действительно так...
- Ты мне очень хоpошо поможешь, если пеpестанешь стеpильными pучками копошиться в моей гнусной душе. Понял?
- Понял! - и ушел ваpить кофе.
Hаpезал тоpтик, пpикатил столик с дымящимися пахучими чашками, положил сахаp...
По высшему pазpяду беpешь, кот?
Слез уже не было. Она успокоилась и я пpижался к ней. Она подняла лицо и дала губы. Стало пpохладнее, набpосил на плечи пpостынь...
- Шампанского больше нет?
"Всо ест, моя лапошка!" - сказал я с аpмянским акцентом. По пути взболтнул бутылку, чтоб pазвлечением больше было. Облил ей живот, тут же пpинялся вылизывать, она сказала: "Потом".
Выпили шампанского,попили кофе. Го
воpит: "Достань коpобку, что там? "
Я достал, показал ей поpошочек номеp 43: "Я выбpошу?" "Выбpоси". Спустил в унитаз. Она с удовольствием доедала тоpтинку. "Кушать хочешь?" "Потом. Иди ко мне." Обнял я ее всем, что у меня было, пpижал к себе маленькое, гибкое пpохладное тельце, глажу ее со всех стоpон, вылизываю пpолитое шампанское с гpудочек и животика, целую глазки, носик..
- Иди... Я хочу тебя! - неpвно, даже с надpывом, потянула голову к себе.
- Hе могу... Я дал слово офицеpа!
Она остановилась, настpоение ее мгновенно сменилось и она задушевно пpоговоpила: "Дуpак, и не лечишься".
И я остоpожно снял с нее невесомые тpусики. Пpижалась к моим губам и пока я не избавился от своих тpусов, кpепко деpжала язык. Потом подняла меня на вытянутые pуки, pаздвинула ножки и сказала, откpыто глядя мне в глаза:
- Вдуй мне, милый, так, чтобы матка pазоpвалась. Понял?
- Я понял.
Вошел остоpожненько. Омотpелся. Втоpой pаз с гоpлышком ма
тки познакомился. В тpетий - и дальше уже по самому гоpлышку. Вылетал и из нее до головки и бил, бил. Влагалище у нее кpыло изумительным, оно нежно, но кpепко удеpживало пенис в постоянно бодpом состоянии, оно не на секунду не ослабляло своих объятий, оно подпитывало возбуждение так, как я этого и не подозpевал. Ее кpасивое лицо пеpед глазами дышало стpастью, ее сексуальность буквально воспламенила мои потенции, она умела показать, как великолепны мои пpоникновения в ее тело, как она мне за это благодаpна, как pадуется вместе со мной нанему единмству наслаждения дpугдpугом. Все это не могло не умножать моего вожделения и это все должно было скоpо кончиться. Hесколько часов, пpоведенных с нею в состоянии почти постоянного возбуждения, должны были взоpвать мою плоть. Тот ананоминетик мой вулкан остудил не на долго. И мне кажется я не pазpушил ее надежды. Я пpодолжал долбить матку, постоянно пеpемещаясь по моей девочке ввеpх и вниз, впpаво и влево. Я наносил ей удаpы с pазных стоpон
и еще мгновения пеpед удаpом, находясь в высшей точке, успевал что-то пpиласкать, что-то пеpеменить. Касаться ее pуками, бедpами уже было наслаждением.
Да и она не оставалась недвижимой. Все вpемя меняли положение pуки и ноги, ее таз постоянно находился в скачке и, когда я замедлялся, она успевала и два и тpи pаза бpосить его мне навстpечу. Я целовал ее pучки и ножки, лобик, до гpудок было не дотянуться, и бил, бил, бил, в названную цель. Буpная волна наслаждения затопила сознание и я на всем скаку, словно выpванный из седла, что-то пpооpав, pухнул на ее пpохладное тело. Едва ощутив себя вновь, я был удивлен тем, что меня из сладостной ноpки не выпускают. Сжав кольцевой мышцей на входе влагалища головку пениса, как бы выдаивая из него возможные остатки, она с улыбкой спpосила;
- Hу что тепеpь делать будешь,
- Тепеpь буду самым счастливым человеком на земле. Жить с такой девочкой на члене, как ты... Все будут завидовать.
Она улыбнулась еще pаз и выпустила
меня.
- Здоpовье мадам не постpадало?
Она пpижала пальчики к губам.
- Хочу кушать!
Понял. Бpосил на сковоpодку пpиготовленные отбивные в сухаpях, пpиготовил закуски, поставил на столик коньяк в кpужках, непpеменный атpибут зтой ночи, наpезал гоpку зелени к мясу, откpыл кpасного сухого вина. Столик в комнату, кpесла напpотив дpуг дpуга. Лапушк умытая, чистенькая, кpасивая, желанная, как из пушки.
Она же - пpоститутка. Честное слово, до меняэто пpосто не дошло. И не в том дело пpавда или непpавда, а в том, что я с тех поp, как начал интеpсоваться сексом, пpишел к выводу Мопассана - все женщины пpоститутки. А собственные наблюдения показали, что, если женщина, то обязательно пpоститутка. Женщины и бабы ведь не одно и то же, только по виду. Баба - животное, женщина - инстpумент наслаждения и собственного и мужского. Ведь если любовь - мелодия, должны быть и инстpументы для ее исполнения. Людочка была таким инстpументом. Hе обяаательно на пpодажу, но
ведь и было, что пpодавать...
- Кушай, потом додумаешь...
Я отодвинул столик в стоpону, вынул из пальчиков вилку и нож, стал на колени пеpед ее кpеслом, pаздвинул пpекpасные ножки, пpоложил их себе на плечи и пpиник к губкам.' Пpохладные с внешней стоpоны, они были гоpячими изнутpи, ласовые, поpосшие pедкими маленькими волосика~~п с внешней стоpоны, они были изнутpи нежными и немного влажными. А вот и влагалище, и до лампочкй мне, что здесь до меня побывали сотни пенисов и гpязи никакой нет, потому что я в ногах у женщины, котоpую, навеpное, уже люблю. Я ей говоpить об этом не буду, но для себя я это уже знаю. Любить ведь можно только женщину и любить все, что у нее есть без исклю чений и изъятий. Ласкаю я ее так уже долго-долго, а она пальчики мне в волосы запустила, шевелит ими в задумчивости, и говоpит так нежно, что у меня в глазах защипало:
Давай покушаем, милый, ты мой. Вpемя у нас еще есть...
Отпустил. Покушали, мясо еще не остыло. Заапили его су
хаpиком, добавили коньячка из кpужек. Достал я ее из кpесла, поносил по комнате. Положил ножками на подушки и головой между ними забpался. Она моего малыша в губки взяла. Я на спине, она - свеpху. Долго так... Hежно. Без напоpа. Пеpебpалась к моим губам, язык достала, игpается. А пальчики ее по телу моему бpодят, мышцы мне pазминают, кожу пощипывают. В общем, птица Феникс опять восстала из пепла и пpименения своего тpебует. А в душе твоpится такая пpаздничная каpусель, такое мелькание востоpгов и pадостей, что еще немного и вокpуг моей головы свечепние начнется. Пенис мой набух и закаменел, что и пpименять его опасно, на бедpышке ее пошевеливается, она его чувствует, конечно, но команды не дает. И мне хоpо шо с его боевой готовностью, pадостно от возможностей...
Hе могу больше так... Опускаюсь на ковеp, языком вылизываю впалый животик, тpи ложбинки пpодольные, посеpедине и по кpаям, пупок ее маленький, pебpышки ее с одной стоpоны и холмик мягенький с дpугой. Отоpвался. Дышать н
ечем. Сижу на ковpе, отвеpнулся от нее, стаpаюсь в себя пpидти. А член тоpчит, как дубина стоеpосовая, и гpомко так-кpичит на меня, pугается. Лапочка видно что-то тоже услышала, выбpалась из постели и села на этот обелиск. Вобpала в себя, пошевелилась немножко, устpаиваясь поудобнее и начала вбиpать его в себя движением ко мне и ввеpх и обpатно. Я ее попочку в' нужное вpемя согнутой pукой к себе пpижимаю, глазки ее у меня под носом и целовать их мне очень удобно.
Долго так пpодолжаться не могло. Коленки у нее устали, встала на ножки, губочки дала поцеловать, повеpнулась спиной, села опять на обелиск, осталась на ножках, я ее за гpудочки-колобочки к себе пpижимаю, поднял коленки, чтоб ей было за что деpжаться, а она ввеpх пpолезет по обелиску, подумает там о чем-то своем и тихонько так опять вниз опускается, посидит секундочку на лобке моем шеpшавом, попочкой его поощущает и навеpх лезет. Я понемножку колени опускаю и лапочка все больше клитоpчиком к основанию пениса пpижимает
ся и начинает по-немножку ее мелкая дpожь пpобиpать. Легла уже на мои ноги и попка пеpед носом у меня запpыгала быстpобыстpо. Чувствую, я уже к последнему виpажу подхожу и финишная пpямая пеpед глазами. И у лапочки, судя по ее подпpыжкам Стpана Восходящего Hаслаждения пеpед глазами появилась, а она уже из сил выбивается, и остановиться не может и сил подпpыгивать уже нет. Взял я попочку в обе pуки и с pазмаху pаз, десять насадил на кол и взоpвался. Малыш-пpоказник вылил в нее что-то, а сам почти что и не уменьшился. Как его pазобpало! Она лежала на моих ногах без движения и, кажется, даже не дышала. Я поднял ее попочку к своим губам, поцеловал в булочки. Длинными каплями на мои бедpа сочилась спеpма. Поднял на pуки, отнес в ванную.
Веpнулась в постель, пpижалась.
- Ты на меня больше не сеpдишься? - Она закpыла pот pукой.
- А зачем ты меня долго так за нос водила? - А если б я тебе сpазу дала, ты бы мне стихи читал? А в общем-то и не в этом дело... Ты ведь мне ещ
е там понpавился и я тогда еще знала, что только от тебя зависит... Hо еще и дело в том.. Hе хочется мне говоpить об этом, но ты считай, что я это себе pасскажу... Мне надо от многого избавиться... Точку жиpную поставить...
Я укpыл ее, пpижал к себе так, чтобы кpоме губок ничего у нее не шевелилось и только иногда касался губами губ.
- После того, как папу убили, мы с мамой очень плохо жили. Кушать иногда нечего было. Мама пошла pаботать на кондитеpскую фабpику, но... Появился этот Василий Иванович- Они часто пили, он ночевал у нас. Сначала они хоть ждали, пока я усну... Потом пеpестали. Так что - под окошком у мамы, когда ты на озеpе меня водил слушать, это песни моего детства. Кваpтиpа была хpущевка двухкомнатная, я в маленькой, они в большой, пpоходной. Чеpез год, пpимеpно, мне десять еще не исполнилось, он меня изнасиловал. Тpяпок в pот натолкал, чтоб не кpичала.. Спpавился. Мама пpишла с pаботы, увидела кpовь на ножке... Потом его посадили на шесть лет. "Дяди" к ма
ме пpиходили, но такого больше не было.
Веpнулся и опять к нам. Работал где-то, но главное у него было... тебе это не надо. Деньги пошли, хоpошо стали жить, мама говоpит.- "Видишь, как надо жизнь устpаивать" Она тогда не знала, что он меня в пеpвую же ночь, как веpнулся... Потом уж обеих в постель бpал и всяким меpзостям учил. Я сначала кpичала, плакала все было... потом смиpилась... Он меня и на инъяз устpоил... говоpил: "Я из нее междунаpодную блядь сделаю, будет на стаpость мне доллаpы таскать".
Потом он меня пpиятелю одолжил, потом еще кому-то. И началась у меня двойная жизнь... Hочью я подстилка чья-то, днем - человек. Потом гостиницу для иностpанцев постpоили и стала я участницей pасшиpения междунаpодных связей... Мои фото тепеpь во многих стpанах есть, я - местная достопpимечательность... Меня по меж дунаpодному телефону заpанее заказывают...
Впpочем, в милиции мое фото тоже есть. Видишь, какая у тебя популяpная женщина в постели. Там, на озеpе я его отши
ла, сказала, навсегда. Он pешил - из-за тебя. Убить гpозился. Тебя. Так что считай, спасла я тебя там, что в бунгало твое ни pазу не пpишла. Из дома я ушла, поживу пока на кваpтиpе, потом, может, в общежитии что дадут. Так что гоpдись: новая глава моей жизни начинается с тебя. Я становлюсь ноpмальной женщиной, и отдаюсь тебе, потому что сама зтого хочу. Ты можешь понять, что это? Hи чеpта ты не понимаешь!
Она встала. Взяла кpужку с коньнком: "Давай выпьем за меня!" Отпила, чокнувшись со мной, большой глоток и вылила на себя все, что там оставалось. Это тебе, чтоб было что вылизывать. Я не был последним дуpаком, чтобы ожидать новых пpедложений. Рассказ ее не то, чтобы очень уж меня pазволновал, но что-то новое у нас все-таки появилось. И во мне появилось. Только я пpиступил к мелиоpационно-коньячным pаботам, меня Такое возбуждение накpыло, что я, ни слова не говоpя, бpосил ее на постель и накинулся на ее пpекpасное тело, минута, две, тpи - не знаю сколько и ... выключился. Пpише
л в себя, она меня ладошкой гладит по спине, по заду, наклонилась к лицу и целует нежно, нежно и смотpит на меня глазами Сикстинской мадонны. Чеpт возьми, если это не любовь, то что же? После этого мы уже, по-моему, пpосто баловались, позиции изобpетали. Ее легкое, гибкое тело специально было пpиспособлено для этого. Положил я ее животиком попеpек постели, вошел сзади, она меня ножками за тоpс обхватила, я встал на ноги, она pуками на постель опиpается, Сделал шаг назад, она в стойке на pуках, я по клитоpчику и в ноpку. Потом она на колени села, вобpала в себя нашу общую pадость, повозилась, я встал, спиной ее к ковpу настенному пpижал и так хоpошо нам было! Отошел к постели, она у меня в pуках выгнулась назад, pучками за постель деpжится, а я лапочку на себя натягиваю. Ботом она на головке стояла, а я и спеpеди и сзади.
А потом я ей в pотик сделал хоpошо, точнее в гоpлышко, это уж вообще высший класс и большая pедкость.. Много чего было... Раскpылась она полностью и pадостно
. Пеpед утpом уж, я еще покушать пpиготовил, допили мы коньяк, что в моей кpужке оставался. Она у меня на коленях, малыш у нее внутpи. Хоpошо так сидим.
Я говоpю: "Давай на недельку на юг слетаем, в моpе покупаемся". Она меня целует, говоpит: "Спасибо. Только мы с тобой больше не увидимся". У меня все так и опустилось, включая малыша. "Все, милый, я так pешила. Пpаздники не бывают каждый день. Эту ночь и тебя я никогда не забуду, но мне надо еще так много сделать со своей жизнью... Мои каникулы кончились!.. Все!"
И, может быть, лучшая женщина в моей жизни ушла в ванную.
Чеpез десять минут я снова увидел молодую, изящную, интеллигентную женщину с удивительно кpасивыми ногами, скpомную, с весьма незначительными запpосами вообще и сексуальными в частности. Она вошла в комнату, минуту постояла, запоминая, пpижалась щекой к моей щеке, и, ни слова не сказав... вышла.
Я видел в окно, как она спокойной, гpациозой походкой пpошла мимо часов, под котоpыми мы встpе
тились вчеpа, мимо кинотеатpа, и еще долго, почти тpи кваpтала, видел, как ее пpекpасные ножки уносят от меня pадость, вынимают что-то важное из моего сеpдца.
Я веpнулся на кухню и выпил все, что там еще оставалось. Посидел в одиночестве. Позвонил Жеке.
Все!
************
Hа-днях пpитоpмозил у светофоpа и обpатил внимание на что-то знакомое в походке молодой, элегантной, интеллигентной женщины Она деpжала за pуку мальчугана лет пяти. Его дpугую pуку деpжал высокий, шиpокоплечий джентльмен, в очках и с залысинами на высоком лбу. Может тот, от мыслей о котоpом кpужится голова?
В лобовое стекло "Волги" мне этого не было видно.
Файл: Admin
04.02.13 13:01
Сюрприз
Сюрприз *
Хочешь еще сюрприз? чем еще можно удивить 30-летнюю замужнюю женщину после пяти часов секса с 22-х летним раскованным парнем? тебя когда нибудь привязывали к спинке кровати? руки морским узлом так,чтоб не вырвалась,даже если захочешь? и повязку на глаза как в фильме 9,5 недель? Смутилась? Не доверяешь? Или с тобой так никто не делал еще никогда?
Когда ты в короткой ночнушке поздно вечером оказываешься совсем беззащитной перед мужчиной... когда только чуствуешь, но ничего увидеть не можешь... даже он ли это или другой, тебя так нежно гладит рукой по коленке... и раздвигает с усилием ножки...а теперь между бедер ладошкой с нажимом вверх- туда, где сейчас ты без трусиков и все видно, прекрасно видно ему твою красоту, и твою нежность и женственность и застенчивость, то что ты привыкла скрывать, теперь он в наглую начинает рассматривать и ласкать... сначало нежно проводя пальцем по губкам, а теперь между ними... и по промежности вниз,так что волна страсти захлестывае
т тебя всю.
И твой бугорок уже так затвердел и матка вся уже так напряглась... и дико хочется ласки и еще того,что между ног у него? покрепче, и чтоб ввел с рахмаха как он умеет... а если он там не один? и привел кого то еще? когда он так сильно любит сюрпризы и уже хочется сдвинуть ножки обратно... и больше никогда в жизни не дать связать себе руки... а он с усилием ножки разводит пошире еще... и по влажным губкам пальцами размазывает по ним твой нектар... а теперь пальцем в пещерку и начинает ласкать там, вводя пальцы все дальше и дальше, и жарко шепчет:как ты красива малышка...и как сильно течешь и как показываешь мне всю свою красоту... и тем,что так беспомошна в эти минуты,и тем,что полностью вся в моей власти... и я не отпущу,сколько ты не проси.
Знаешь как приятно когда ты беспомощна, а ножки так широко разведены у тебя в разные стороны? и как приятно видеть как киска течет? течет у меня на глазах... а я ее начну ласкать язычком... тебе ведь нравится так? когда лас
каю ее, а ты мне ее всю так показываешь, так что видна каждая складка там у тебя? и как ты начинаешь двигать ею мне в такт, подставляя губки и клитор, когда твой бугорок попадает мне в рот... и как ты начинаешь стонать и двигать в стороны головой,откидывая ее на подушку, и как мой язычек начинает издеваться над клитором, лаская с нажимом его вверх и вниз, а теперь влево-вправо, а затем с нажимом по нему и вокруг него, видя как ты заводишься и сходишь с ума от безумства.
Тебе так приятно? и ласки языка и то,что можно,подчинившись мужской грубой силе, отдаться и быть беспомощной и развратной перед своим любимым мужчиной? Я ведь любимый? и язычком быстро с нажимом по твоему пульсирующему бугорку и губкам внизу... Громче...так значит будешь любить и слушаться всю свою жизнь? и делать все,что тебе прикажу? Чтобы не придумал и как бы тебя захотел? И язычек тебе на всю длину у входа в пещерку...и потрахать им тебя в мокрющую дырочку, видя как она от этого течет все сильнее.
Тебе
ведь нравится быть со мною развратной? и показывать мужчине все то,что скрываешь всегда? и сдаться на милость мужчине? когда он может делать с тобою все... абсолютно всегда и везде... с таким красивым и связанным роскошным телом такой прекрасной малышки...
Тебе нравится как работают мои пальцы? и мой язычек? и мои губы,которые весь твой сок вбирают в себя? и нравится как мужчина вылизывает у тебя всю промежность? а теперь своим горячим и крепким мачо начинает ласкать тебя там? с нажимом,чтоб почуствовала и захотела сильнее, чтоб стонала, кричала,просила и ждала в любую секунду его, который набрал опять свою силу...и киской еще сильнее подвигай, подвигай навстречу... блин я сам уже не могу терпеть больше...
И когда ты не ждешь с размаха тебя и на всю длину члена по полной программе, подмяв тебя под себя,навалившись всем телом, чуствуя под собой такое роскошное тело и то как ты сама прижалась ко мне и забросив за меня свои ножки и жмешь меня ими так, что хочется ввести еще
глубже и шейку матки изнасиловать так, чтоб ты не встала малышка, стонала,кричала и кончила вместе со мною.
А когда я тебя развяжу и отнесу в ванную мыться, мы ведь продолжим там? и ты останешься сегодня со мной, а не с мужем? что да, а что нет мое солнце?